Клава Назарова
Шрифт:
Остальные устремились за Клавой.
— Очень всё несерьёзно… особенно для начала, — пожав плечами, шепнула ей Зина. — А в общем, как знаешь, тебе работать. — И она направилась к дому.
Клава повела ребят к Великой.
Честно говоря, она немножко хитрила. Как-то раз слышала разговор Борьки и Феди Сушкова о плотах, о рыбной ловле, о Камышовом острове и сейчас надеялась, что ребята находятся где-нибудь там.
Но никаких следов пока не обнаруживалось.
— Ничего нет, — разочарованно
— Есть следы, есть! — вскрикнул вдруг Саша Бондарин, припадая на колено и рассматривая отпечатки рубчатой подмётки. — Это, наверное, Борька шёл. У них в детдоме все на резине ходят…
— Да ты посмотри, башмаки-то какие, — перебил его Димка. — Сорок четвёртый номер, не меньше.
— Да, великоваты, — смущённо признался Саша.
Вскоре за изгибом реки показался Камышовый остров, и Клава заметила над ним еле приметный голубоватый дымок.
Это уж что-то значило. Может, Борька и в самом деле на острове. Но как туда перебраться?
Девушка повела ребят к речной заводи. Она была окружена густым лозняком и отделена от города широкой заболоченной низиной. Пробраться к заводи можно было только по узкой, еле приметной тропинке, выложенной хворостом и жердями.
«А ведь и я с ребятами из этой заводи когда-то на остров переправлялась, — вспомнила Клава. — Мы здесь всегда плот прятали или лодку».
Но сейчас в заводи ребята не нашли ни плота, ни лодки.
— Не найти нам Борьку, — разочарованно протянул кто-то из мальчишек. — Пошли по домам…
— Тихо, не шуметь! — приказала Клава. — Всем в засаду. Замаскироваться и ждать меня. Я скоро вернусь…
Зайдя в кусты, она скинула платье, обмотала его вокруг головы и, войдя в воду, бесшумно поплыла к острову.
По-осеннему холодная вода обожгла тело, дыхание перехватило, но возвращаться назад было уже поздно.
— Смотрите, — шепнул ребятам поражённый Саша Бондарин, выскакивая на берег. — Да она ж закоченеет… ноги сведёт!
Клава сделала ребятам знак, чтобы они не вылезали из-за кустов, и продолжала плыть.
Минут через десять она пригнала к заводи бревенчатый плот.
— Они там… на острове, — лязгая зубами, сообщила она про Борькину компанию. — Садитесь… поехали. Только тихо!
Ребята погрузились на плот, пробрались через камышовые заросли, бесшумно, как десантники, высадились на острове и затаились. Потом осторожно начали пробираться через частый кустарник к средине острова, откуда доносились мальчишечьи голоса и потрескивание хвороста в костре. Вскоре открылась небольшая круглая поляна. На земле в беспорядке лежали намокшие от воды брёвна, горбыли, слеги, доски, мотки ржавой проволоки, обрывки верёвок.
Борька Капелюхин и Федя Сушков стояли около старой
— Ещё скажешь, до Ледовитого океана, — перебил его Федя Сушков. — Ты хоть книжку по географии почитай.
Борька вспыхнул и не успел ничего ответить, как заметил за кустами Клаву с ребятами.
— Вы… Это вы?.. — опешил он. — Как вы попали сюда?
Ребята с криком выскочили из засады и окружили Борькину компанию.
— А мы в разведку ходили по вашим следам, — торжествуя, сообщил Димка. — Даже поспорили: найдём вас или нет? Вот и нашли!..
— На вашем же плоту приехали, — поддразнил Борькину компанию Саша Бондарин. — Его у вас вон кто угнал, — он кивнул на Клаву, — а вы, ротозеи, даже и не заметили.
Борька и Федя сконфуженно переглянулись, а Саша подбросил в костёр охапку валежника и подтолкнул Клаву ближе к огню: отогревайся, мол.
— А чего ради вы привалили сюда? — скрывая смущение, недовольно спросил Борька.
— Ребята вашими делами очень интересуются, — с серьёзным видом сказала Клава. — Говорят, вы флотилию строите, в путешествие по реке Великой собираетесь.
— Какая там флотилия! — покраснев, отмахнулся Борька. — Просто мы лодку раздобыли…
— Тоже мне лодка! — фыркнул Димка. — Одни дыры. Её чинить да чинить надо…
— Ну и что… И починим, — с вызовом ответил Борька. — Мы уже и смолу достали и паклю…
— Ну, а потом… когда почините? Так и будете с острова на берег ездить… туда-сюда?
— Почему туда-сюда! — возразил Федя Сушков. — Возьмём да летом путешествие на плотах и лодках устроим. Вниз по Великой. Потом по Псковскому озеру. Чем плохо?
— Путешествие?! На плотах и лодках?! — удивился Саша Бондарин. — Вот это да! Чего же вы от ребят свою затею скрывали? Всё одни да одни…
— А нас кто-нибудь спрашивал об этом? — с досадой отозвался Борька.
Ребята оживились. Они нетерпеливо принялись расспрашивать Борьку и Федю, когда их компания думает пуститься в плавание, нельзя ли к ним присоединиться.
— Надо всем отрядом по Великой попутешествовать, — предложил Саша, поглядывая на Клаву. — А то всё одни разговоры: люби родной край, изучай родной край!
Клава задумчиво отогревала у костра руки. И почему так получается? На улице ребята с азартом играют в свои игры, носятся взъерошенные, чумазые, сияющие и счастливые, здесь, на острове, с увлечением фантазируют о флотилии, о походе по Великой, а на сбор отряда их с трудом дозовешься, сидят они там с постными, скучающими лицами и остаются ко всему равнодушными и безучастными.