Клеопатра
Шрифт:
Добрались до какой-то гостинички в Ракотисе. Здесь, на тёмных улочках, у дверей домишек, играли в кости при свете мутных фонарей. Поглядывали на женщин в сопровождении вооружённого воина. Но приставать не решались. Харипп выглядел внушительно. Возможно было предположить, что он охраняет какую-нибудь состоятельную сводню и её подопечных... Харипп вернулся ведь с известием об отъезде Максима. Клеопатра ничего в ответ не сказала. Ночью сделалось холодно. Хармиана с бранью накинулась на хозяина гостинички и всё-таки добилась того, чтобы в комнату принесли жаровню и ночной горшок.
— Здесь гадко, — сказала Маргарита странно задумчиво и присев на деревянную, грубо сколоченную кровать.
— Он тебя не бросит, — Ирас тронула её за локоть.
— Кто? — спокойно спросила Маргарита. Она и вправду не догадалась.
— Этот иудей Максим! Кто же ещё! — Хармиана подошла с одеялом в руках.
— А мне всё равно, — спокойно и несколько меланхолично говорила Маргарита. — Неужели вы думаете, будто он для меня хоть сколько-нибудь важен? Не он, так другой будет помогать мне. Кого-нибудь да поманит призрак власти...
— Лучше, чтобы его, Максима, — вставила Ирас.
Хармиана стелила постель размашистыми движениями. Маргарита прислонилась к стене и продолжала говорить, спокойно и меланхолично:
— А если никто не станет помогать мне, и пусть! Что может со мной случиться? Таял прикажет убить меня? Подумаешь, какое чудо! Царицу убили! Сколько раз уже случалось такое... А сколько раз ещё случится!..
— Пусть боги наставят тебя на ум, чтобы ты не говорила глупых речей! — произнесла Хармиана истово и указала на сделанную постель. Маргарита с какою-то странной покорностью легла и выпростала руки поверх одеяла. В углу комнаты легла на войлоке Хармиана.
— Ирас! — проговорила звонко и полусонно уже Маргарита. — Ты ложись со мной...
Ирас легла скоро. Хармиана повернулась к стене.
— Хармиана, не сердись! — Маргарита зевнула по-детски, — ты знаешь, я люблю Ирас...
Маргарита обняла Ирас так нежно и припала лицом к её плосковатой груди так беззащитно...
Наутро Хармиана наняла повозку. Сели, прикрывая волосы и лица. Харипп, ночевавший со слугами хозяина гостинички, тихо пересказал царице слышанные новости. Собственно, даже и нельзя было сказать, что это новости. Кончилась мощёная дорога, теперь потряхивало. Хармиана сердито одёрнула Хариппа:
— Отодвинься!.. — Она едва не выговорила: «от царицы!». Осеклась и замерла на короткое время...
— Оставь меня, тётка! — Маргарита показала, что она-то не забывает, как надо себя вести!..
Харипп рассказал наново историю поднесения Цезарю головы Помпея...
— ... но Цезарь вовсе не казался довольным и счастливым!..
Повозка остановилась. Проехал небольшой отряд всадников — короткогривые и долгохвостые лошади, длинные копья, шлемы, устроенные так, чтобы прикрывать щёки и лоб, позади седел улажены какие-то скатки...
— Что это? — тихо спросила Маргарита, и сама ответила, не дожидаясь ответа Хариппа, то есть ответила сама себе: — Римляне разъезжают как у себя дома...
Но Харипп не знал, до чего договорились с Цезарем Потин и Теодот...
В усадьбе Хармиана тотчас принялась хозяйствовать. По её приказу выбивали ковры, открывали в гардеробных
Аполлодор приехал на следующий день. Был такой, каким она его знала прежде: изящный, очень учтивый, самую чуточку надменный, смотрел ласково, чёрные кудри отлетали вдоль щёк от лёгкой летящей походки... Уселись на тонких стуликах друг против друга за столиком египетским. На квадратной столешнице выложены были мозаические голубовато-зелёные птицы, распустившие крылышки... Ирас тоже улыбнулась, ставя на стол поднос с двумя кубками и кувшином лёгкого вина и круглой чашей с орехами калёными... Когда она улыбалась, лицо её вдруг, мгновенно делалось будто сверкающим, смешливо лучистым. Но тотчас угасало вновь...
Маргарита наедине с Аполлодором преобразилась в ту самую девушку, которая прежде руководила с некоторой робостью литературными вечерами в своём дворце... Аполлодор сказал, что она прелестна, что ей удивительно к лицу загар, подаренный восточной пустыней... Она весело закидывала его своими поспешными вопросами... Он отвечал охотно, однако тон, принятый им, не становился тоном сплетника... Полина вышла замуж и недавно родила сына... Иантис Антониу проводит много времени в покоях Арсинои...
— ...Неужели Арсиноя?.. — Маргарита оживилась девичьи...
— Нет, нет, — Аполлодор улыбался с изяществом. — Царица ошибается, предполагая, что... Просто-напросто Арсиноя, Ганимед и Иантис образовали нечто наподобие римского триумвирата... — Маргарита коротко и звонко засмеялась. Аполлодор улыбнулся и продолжил: — ... бесправного, впрочем, триумвирата, безвластного, как я это определяю...
— А мой брат, царь..?..
— ...Царевна совершенно независима от двора Его Величества. Она живёт одна, в вашем прежнем дворце.
Ока ни на что не претендует и лишь изредка показывается народу вместе с царём во время официальных выходов...
— Она была бы рада видеть меня?
— Полагаю, встречу возможно устроить... Стоит, впрочем, дождаться Максима...
Маргарита подосадовала на себя. Почему она не спросила Аполлодора о Максиме? Или нет, хорошо, что не спросила! Пусть никто не думает, то есть Аполлодор пусть не думает, будто она зависит от Максима!..
— Откуда же он должен вернуться?
— Из лагеря Цезаря...