Клерк позорный
Шрифт:
– Зачем это? – запоздало забеспокоился он.
Она успокаивающе улыбнулась:
– У нас так принято, не волнуйтесь.
Он стал смотреть в потолок.
– Здравствуйте! – сказал другой голос.
В кабинет вошла стройная блондинка средних лет в белом халате.
– Это фрау Эльза, – представила ее сестра, – наш доктор.
Коржик поздоровался и опять уставился в потолок, хотя ее имя и показалось ему странным. «Наверное, немка приехала обучать наш персонал», – предположил он.
Через несколько минут в поле его зрения попали обе – они склонились
– Откройте рот.
Он открыл.
– Сделай укол, Берта, – сказала фрау Эльза.
Пока она натягивала телесного цвета перчатки из неизвестной Коржику кожи, Берта уперлась коленом ему в грудь и вкатила в десну здоровенный укол чего-то парализующего волю. Она давила на поршень шприца, и глаза ее горели. Она облизывала губы, и это движение было видно даже сквозь надетую на нее маску, сплетенную из светлых и темных волос. В правом углу маски застряла чья-то золотая коронка.
Иголка тем временем пробила десну и вышла в ноздрю. В носу запершило. Он замычал, но Берта не обратила на это внимания. Во рту все словно бы замерзло. Казалось, надави сейчас на язык – и он обломится.
Затем Берта взяла пузырек. На этикетке по латыни было написано, что это бациллы чумы. Она попыталась влить несколько капель ему в рот прямо из пузырька.
– Берта! – строго сказала фрау Эльза, – соблюдай гигиену.
– Ага! – ответила Берта. – Конечно.
Она набрала жидкость в пипетку в виде отрезанного пальца с обручальным кольцом и накапала ему на язык и на лицо. На языке тут же образовались гноящиеся волдыри.
Фрау Эльза тем временем покончила с перчатками и взялась за шланг от бормашины. Берта блестящими щипцами растянула ему рот до ушей. Он никогда не думал, что у него такой большой рот. Теперь в него можно было поставить даже трехлитровую банку.
– Музыки не хватает, – заметила фрау Эльза. – Поставь-ка нашу.
Берта нажала кнопку – грянул «Хорст Вессель».
«Заигрались тетки, – подумал Коржик, – вживаются в роль перед маскарадом. Надо бы призвать их к порядку, как говорят менты».
Но было уже поздно. Говорить он не мог по причине растянутого рта, а руки и ноги были надежно прикручены к креслу. Голову же стягивал железный обруч. Он мог только мычать, но в динамике гремел «Хорст Вессель», и его крик все равно никто не услышал бы. На стене, он только сейчас обратил на это внимание, висело знамя дивизии СС «Мертвая голова».
Фрау Эльза что-то сказала Берте по-немецки и включила бормашину. Та резко дернулась, подпрыгнула и стала издавать мощный гул, как будто это была не бормашина, а токарный станок. Он пожалел, что в школе изучал английский, а не немецкий.
– Не песпокойтесь, майн либер, – сказала фрау Эльза, коверкая слова. – Сейчас все пудет хорошь. Ви говорить – ми не делайть фам больно. Ферштейн?
Берта ослабила щипцы, чтобы он мог ответить.
– Хенде хох! –
Фрау Эльза засмеялась:
– О, шутник!
И погрозила ему пальцем в перчатке. Он был покрыт седыми волосами и выглядел как палец вампира.
Он подивился тому, что минуту назад она говорила на чистом русском.
– Кто фас прислать?
– Сам приходить, – буркнул он.
– Ответ неверный, – сказала она. – Подумайт еще.
И воткнула сверло ему в гортань. Острая боль пронзила голову. Он закричал, но не смог перекричать чертов нацистский марш.
– Зачем ви пришель? – задала она второй вопрос.
– Зубы лечить.
– Опять неправильно.
Она снова стала сверлить ему гортань, но уже в другом месте. Хлынула кровь. Берта стала отсасывать ее компрессором с гибкой трубочкой, но время от времени направляла другой конец трубочки себе в рот и жадно глотала Коржикову кровь. Ему стало жалко крови на эту фашистскую курву.
– У фась есть сообщникь? – спросила фрау Эльза.
Больше не было сил терпеть.
– Есть, – признался он.
– Кто?
– Жена.
– И что есть она?
– Тоже лечит зубы.
– У нафс?
– Да.
– Так, – сказала фрау Эльза, – теперь я кое-что по-нимайть. В какой она есть барак?
– В восьмом, – неожиданно для себя брякнул он, хотя понятия не имел, что это за восьмой барак и где он находится. Возможно, в прошлой жизни он был узником концлагеря?
– У пулеметной фышки?
– Да.
– А ви ф каком$7
– В шестом.
– У вас есть подпольный организаций? Ви задумал бежать?
– Нет.
– Подумайте еще, – почти ласково предложила фрау Эльза и опять взялась за сверло.
На этот раз оно вонзилось Коржику в челюсть, и вся голова начала трещать и вибрировать мелкой дрожью. Казалось, сейчас он рассыплется на куски, как глиняный горшок, и останется один мозг с глазами.
– Я п-п-подумайть! Уже! – крикнул он, теперь почему-то тоже с акцентом.
Она перестала сверлить и строго посмотрела на него, как учительница на провинившегося ученика:
– Кто есть ваш сообщник?
Коржик стал перечислять имена неведомых ему людей, которые помимо его воли всплывали в памяти. Он не знал их и никогда о них не слышал. Они сами появлялись ниоткуда. «Наверное, это нехорошо – предавать даже незнакомых людей, – думал он. – Но существуют ли они вообще? Это все бред, дурной сон, какая разница, только бы выйти отсюда». И продолжал говорить.
Берта старательно записывала. Список получился длинным. Что же это за люди? Что их теперь ожидает? И знал ли он их? Может, и знал.
Уже несколько лет, перед тем как окончательно уснуть, он временами слышал звучащие где-то на краю сознания разговоры посторонних людей. Они общались между собой и о своем, совсем не принимая во внимание его присутствие. Может, это были они? Они остерегались Коржика, потому что всегда говорили вполголоса, и он не мог разобрать и трети сказанного. Теперь они, наверное, пополнят клиентскую базу этой клиники и их станут пытать, как и его.