Клетка для головы

Ларионова Ольга Николаевна

Том выдержал нападки недоброжелателя и расположился в аудитории, предприняв шаги по скрытию своих истин-ных мыслей. Он целенаправленно стал думать об Элизабет: «Сегодня вечером буду настаивать на ее переезде, если, конечно, получим разрешение…»

ГЛАВА 3

Любовники и контролер в голове

– Эли, нужно только подать заявку на разрешение, – сказал Том.

– Нет, Том, не время, – ответила спокойным тоном Элизабет, отклонив предложение о своем переезде к нему.

– Мой номинальный счет! В этом дело?

– Неправда, – возразила женщина.

– «Серая метка» в базе данных – отсутствие родственников? – снова предположил Том.

– Нет.

– Твоя независимость?

– Нет.

– В чем причина?

Эли

посмотрела прямо в лицо Тому, но не ответила. В этот раз разговор не перешел в разряд большой ссоры. В какой-то степени эта стратегическая игра в недомолвки, отрицание и несогласие служила для нее способом со-крытия истинной натуры – страстной и любящей. Но Эли не произносила слов любви вслух, то ли от воспитанной эмоциональной сдержанности, то ли из-за боязни казаться слабой в этой привязанности, то ли от желания оставить чувства при себе как присвоенный единолично иллюзорный мир, в котором слова, действия и даже степень любви можно усилить методом собственного воображения. Она и сейчас, оставаясь верной своим убеждениям, внутренне была спокойна и даже счастлива. В этот момент спора она забавлялась его искренним и открытым переживанием, которое выражалось в растерянном взгляде, легком покрасне-нии скуловой части лица, в сбивчивости фраз. Эли смотрела на него глазами влюбленной женщины: нежно, восхищен-но, задумчиво. Она отмечала для себя, как безупречен Том и прекрасно сложен: широкие плечи, развитая мускулатура, узкий торс; темно-русые волосы, спускающиеся крупной волной на могучие плечи; высокий лоб, свидетельствую-щий об интеллекте; густые черные брови, дополняющие идеальный образ мужской красоты. Другая особенность в нем также ее удивляла – это изящные кисти рук, которые выбивалась из общей композиции, рождая дисбаланс между детскостью в руках и мужественностью всей фигуры. Ее сердце трепетало, словно заколдованное жестикуляциями этими руками с тонкими длинными пальцами. Когда же он прикасался к ее волосам, поправляя ниспадающие локоны на лицо, то она с трудом сдерживала дыхание…

***

Проснувшись рядом с Эли, Том оставался неподвижным; он лишь приоткрыл глаза, чтобы созерцать ее лик. Он смотрел сквозь свои полуоткрытые веки на ее круглое лицо, обрам-ленное темно-каштановыми волосами – пряди волос, спутавшись за ночь, рассыпались по шелковой подушке. Ее брови от природы были черными, а по своей форме они напоминали крыло птицы – слегка взмывали вверх, к височной доле. Брови яркие, тонкие, не требующие коррекции. Губы – полные в меру; чувственный рот был приоткрыт естественно, в по-луулыбке. Том желал продлить это рассматривание ее лица, но вдруг услышал голос в своей голове: «Допуск к размыш-лениям ограничен. Превышен порог анализа. Вы превысили порог. Вы отклоняетесь от нормы! Предупреждение». Том замер, прислушиваясь. Эта фраза повторялась с определенной периодичностью. Он попытался рассуждать самостоятельно: «Важно подавить это! Либо мое бессознательное, либо чип, контролирующий ход мыслей, либо поток «электромагнит-ки». Неважно, кто источник контролера, важно, что сейчас я должен договориться со своим бессознательным». Но размышлять самостоятельно, по своему усмотрению, было запрещено! Запрещено всем, живущим в 2130 году…

Том разбудил Элизабет:

– Эли, Малыш, проснись.

– Сколько времени? Мой лимит на посещения до восьми, – потягиваясь, лениво ответила она.

– Семь, но я не могу спать, кто-то транслирует мне следующий текст: «Вы превысили порог допустимых мыслей».

– А ты думай обо мне, конечно, в пределах разумного и приличного, – иронизировала Элизабет.

– Как часто тебе транслируют ограничение на мышление, Эли?

– Редко! Писатель может использовать свое воображение… Пишу все, что воображаю, что хочу, – пояснила она и накинула на голое тело белую блузу.

– Спорный вопрос о твоей свободе!

Цифровая камера среагировала мгновенно на данное высказывание Тома.

– Свобода творческая – это возможность созидать и создавать новое, – поспешила ответить умная девушка, отводя всякое подозрение от любовника.

Красный огонек на камере погас, включив синий режим – режим спокойствия.

– Спасибо, – прошептал Том.

И Эли понимала, за что эта благодарность.

Любовники попрощались нежными поцелуями и условились встретиться через два дня.

Как только Элизабет скрылась из вида, Миллер стал бороться с гнетущими мыслями.

***

Миллер занялся текущей работой, но все время думал об отделе «Археология цифровых технологий». Он бегло просмотрел свои расчеты по потоку солнечного ветра в ми-ниатюрной магнитосфере. Но сегодня ни этот новый экс-перимент, ни доклад к конференции ничего не говорили ему. Без особой надежды Том стал просматривать цифро-вые письма в навигационном дисплее и тут увидел сообщение: «Разрешение на вход в отдел № 37121». Том добивался этого пропуска под разными ложными предлогами уже несколько недель. И вот, наконец! Истиной же причиной посещения этого отдела стала необходимость встречи Миллера с добрым приятелем – профессором Майком Хаммером, преклонный возраст которого не был помехой их дружбе и взаимопониманию.

Профессор ценил Тома за рассудочность, а Миллер в ответ уважал Майка за порядочность, вдумчивость, отзывчивость и скромность. Чудаковатый вид ученого еще более располагал Тома к тесному общению: великолепная большая голова с залысиной на макушке; высокий лоб с тремя глубокими морщинками; седые волосы, обрамляющие эту плешь мелкими кудрявыми завитками волос и напоминающие овечью шубку; крупный широкий нос, выпячивающийся из очков в большой оправе; бесцветные брови, и светло-серые большие глаза, увеличивающиеся двукратно сквозь толстые линзы. Профессор не выделялся и складностью фигуры – тучное телосложение, невысокий рост, широкие кисти, в движениях неповоротлив. Том поспешил на встречу с профессором в надежде на избавление от «контролера в голове».

ГЛАВА 4

«Зри в корень»

К вечеру небо затянуло тучами, и стал накрапывать мелкий дождь. Том принял это к сведению и немедленно ринулсяосуществлять задуманное ранее – он спровоцировал корот-кое замыкание и стал быстро перенаправлять обзор цифровых камер в сторону холла, оставляя северо- западную часть своего жилища вне поля зрения «сторонних наблюдателей». Хозяин дома смог исполнить задуманное в считанные секунды. Вскоре умный дом запросил информацию, нащупал поломку и устранил неисправность. Помещение наполни-лось светом. Мгновенно заработали все приборы, функци-онирующие от сети и головного компьютера. Том поспешил в «невидимую зону». Вход в гардеробную он принялся тщательно декорировать на случай нежданной проверки. Дверь в потайную комнату он оформил заранее заготовленными настенными панелями, сверху – панорамные картины.

Том ждал гостя к восьми вечера.

Прозвучал сигнал-оповещение. Том открыл дверь, радушно встречая профессора Майка Хаммера. Его ввалившаяся фигура с сырости в теплый дом непроизвольно задрожа-ла; капли воды стекали по водоупорной ткани плаща. Гостьзашел в холл и стал осматриваться. Взглядом он встретился с камерами наблюдения, оценил ситуацию и начал офици-альное приветствие:

– Добрый вечер, Том! С удовольствием принял Ваше приглашение. Уютно у Вас.

– Добрый! Проходите, располагайтесь, – при этом хозяин повел гостя в направлении только что устроенной им зоны.

Том взглядом указал на стену еле заметной гримасой, подергивая бровью в сторону. Затем отодвинул картины и освободил от панелей заблокированную дверь. Добрые приятели оказались в оборудованной комнате, в условиях, где можно говорить «без свидетелей» и где их личное пространство никто не нарушит. Майк стал изучать новое пространство, а Том в это время отметил для себя, как изменилась скромная наружность Майка, попавшего под дождь: его волосы скрутились в мелкие кудри и ажурно обрамляли лоб. А тонкая шея, которую профессор втягивал в могучие плечи, видимо, борясь с ознобом, была несоразмерна с телом. Но Миллер восхищался Хаммером, его внутренней красотой: простодушием, скромностью, порядочностью, мудростью и быстротой мысли.