Клетка для певчей птицы
Шрифт:
— Я с вами поеду, — заявила упрямо, стараясь не думать о том, почему сама мысль о расставании режет душу без ножа.
— Тот путь быстрее, — заметил мужчина всё так же тихо.
— С вами мне безопасней… и… спокойней будет, — посмотрела ему прямо в глаза, успев отметить перед этим, что рубашка на нём уже другая и застёгнута на все пуговицы.
— Мы скоро остановимся на отдых, — это он вместо ответа ввернул. — У вас будет время подумать.
— Вы обещали развестись, — сказала, а сердце ухнуло куда-то в пятки. — Вы сдержите слово?
— Сдержу, — не удержался, добавил: — Помните этот разговор?
— Помню… Смутно, — призналась честно. — Мы поговорим
— Как видите, — отозвался ас Олиани, никак не показав, доволен или нет тем, что я сменила тему. — Места для манёвра, из-за дымки на полу, было мало.
— Рану проверить нужно… — начала нерешительно.
— Её уже перевязали, — ответил мужчина. — На отдыхе перевязку сменят. Всё хорошо, Ленора. Вы не останетесь одна.
— Я не из-за этого! — глянула на него с обидой. — Вот и беспокойся о людях…
— Не злитесь. Я глупо пошутил, — повинился Форух тут же. — Если вы не против, предлагаю отдохнуть до прибытия на место. И вам, и мне, надо поднакопить сил… Мы слишком потратились этой ночью.
Послушно замолчала, забившись в уголок и пеняя самой себе, зачем и кто тянул меня за язык, спрашивать о таком, притом в самый неподходящий момент… А взгляд и мысли всё время возвращались к моему спутнику. Он когда-то говорил, что хочет, чтобы я сама его попросила… И мне так сильно хочется почувствовать вкус его губ снова… Готова ли я переступить через свою гордость?
Одёргивала себя, злясь на то, что думаю не о том… И опять, и опять ловила себя на подобным мыслях. А так же на беспокойстве за здоровье своего защитника. Он так и не пожелал показать мне рану. Тонкий намёк не помог. А если попросить напрямую? Неприлично, я знаю… Но, хочется знать, что всё действительно не так страшно, как виделось ночью. И как быть?
— У вас такое выражение лица, будто вы собираетесь кого-то убить, — произнёс в пространство Форух.
— У вас точно ничего не болит? — и вот как попросить напрямую? — Точно заживает?
— Болит, но заживает, — с усмешкой ответил мужчина.
И я снова испугалась чего-то непонятного, так и не сумев озвучить беспокойство за здоровье спутника вслух. И отчего я так смущаюсь? Хоть снова пей алкоголь, чтобы набраться храбрости.
Тревога, для него в приоритете должна была находиться она и настороженность. Путешествовать на автомобиле, хоть и не энергозатратно, зато опасно и выследить беглецов врагам намного проще. Но сейчас… Сейчас, все опасения отодвинулись на задний план. Туда же отодвинулись ноющая боль, и ломка, после применения эликсиров. Своевольное обращение с амулетами, вообще дорого ему обошлось. Взрываться было нечему, после экстренного перехода, Форух вытянул всё из запасников, чтобы справиться с ситуацией, притом без последствий для Леноры… Но то, что энергии для взрыва не было, в момент потери контроля над духами амулетов, привело к неожиданным последствиям. Чужие амулеты стали тянуть энергию из защиты, пытаясь добраться до самого Форуха. Пожирание всего, что попадалось сущностям по пути… Опасное состояние, которое пришлось прервать полным уничтожением двух нестабильных амулетов. Наверное, что-то стояло за тем, что амулет уходил вместе с умершим. Не просто ритуал и обычай. Какое-то практическое знание, которое почему-то не дошло до потомков. Когда-нибудь, ас Олиани собирался восполнить этот пробел, передав весь накопленный опыт, как и его предок, написав книгу для закрытой аудитории —
Но в данный момент он думал совсем не об этом. Он просто не верил тому, что увидел в глазах графини. Беспокойство за него, и что-то такое… Непонятное и в то же время греющее душу невозможной надеждой. Стоило продырявить шкуру, ради того, чтобы эту надежду обрести. И для мужчины эта цена не казалась высокой. Было время, когда он даже не надеялся на подобный взгляд и не верил в возможность того… Он и сейчас не верил, но слово собирался сдержать. Привык не бросать слов на ветер. Развестись, хоть отец и будет против, как и родственники жены… Это Форух был готов сделать с того самого момента, когда понял, что так просто от болезни по имени Ленора не избавиться. Да и не задался брак, заключенный по расчёту с самого начала. А познакомься он с будущей графиней до того, как женился… То кто знает, пошёл бы на поводу у обычаев и давней договорённости. Впрочем, ему понадобилось несколько лет, чтобы осознать, насколько сильно он попал.
И мужчина осторожно, не в силах отказать себе в такой малости, прикоснулся к узкой ладони спутницы, накрыл своей и покосился на девушку. Скажет что-то или нет? Отдёрнет руку? Но она только замерла, как-то сразу напрягшись, а потом, вздохнула, повернула ладошку, кверху и переплела пальцы с его. Сказать, что Форух был поражён и обрадован, ничего не сказать. Так и хотелось обнаглеть и обнять хотя бы за плечи, как бы ненароком… Но жив был ещё в памяти урок недавнего прошлого, когда своей поспешностью мужчина вызвал бегство пленницы. В этот раз, он решил быть много терпеливей. И держать себя в руках, как бы не было велико желание взять то, о чём так долго мечталось, прямо сейчас, забыв о благоразумии и собственных проблемах со здоровьем.
Но ничто не мешало ему сжимать ладошку и поглаживать её большим пальцем. И очередным, проигранным раундом, в борьбе с самим собой, стало нестерпимое желание прикоснуться к коже не только пальцами… Подтянул ладонь Леноры повыше, склонил голову и легко, так, чтобы не напугать, коснулся губами нежных пальчиков. Дрожь, которую он почувствовал в них, при этом прикосновении, приятно грела самолюбие и не только его.
— Я очень боялся не успеть, — сказал Форух и замолчал, прежде улыбнувшись.
— Я так боялась, что с вами что-то случится… — отозвалась Ленора и ненадолго смутилась, но руку так и не забрала.
И смотрела она на него своими огромными глазищами так завороженно и с тревогой… Что он просто сдал очередной бастион. Склонился к её лицу, вглядываясь в выражение, пытаясь понять не пугает ли девушку такое сближение. Не пугало, судя по тому, что отстраняться она не стала, оставшись на месте и не отводя взгляда. А после прикрыла глаза и сама подалась вперёд, навстречу его движению.
Сердце билось пойманной птицей, рвалось из груди, но я не позволила себе испугаться и отвести взгляд от глаз Форуха. Он смотрел так тепло и мягко, лаская этим взором, завораживая, будя ответную нежность в душе, что веки сами собой опустились и я потянулась к мужчине, свободной рукой скользя по его шее, зарываясь пальцами в густые тёмные волосы. Этот опыт, был не похож на тот, который когда-то потряс меня силой испытанных эмоций… Здесь я просто таяла от бесконечной нежности, предназначавшейся мне и возвращала её обратно, чувствуя как сердце открывается навстречу чему-то большому, просто огромному… Казалось, я не смогу это вместить в себе целиком… И поделиться теплом, светом, тягучестью и яркостью эмоций было просто жизненно необходимо.