Клетка
Шрифт:
Идея переделать старый магазин во что-то более современное принадлежала землевладельцу. Юки и её отец жили в квартире за магазином, поэтому там была площадь, которую можно задействовать. Воспользовавшись преимущественным правом жильцов, они превратили всё пространство первого этажа в супермаркет, а сами переехали в соседний квартал. К счастью, у них были кое-какие сбережения, и поэтому они сумели осуществить перестройку, особо не влезая в долги. Ещё через три года они надстроили сверху зал для игры в маджонг, а потом и Юки открыла своё маленькое кафе. Несмотря на то что напротив станции недавно появился один из больших сетевых супермаркетов, бизнес всё же шёл хорошо. По крайне мере,
Кофе Такино совсем остыл. Он выпил его одним глотком, не добавляя молока или сахара — он любил именно так. Но он чувствовал тяжесть в желудке и не исчезнувший вполне горький вкус кофе. Даже выкурив две сигареты, он всё ещё ощущал его на языке.
Сейчас магазин преследовала одна неприятность за другой. Однажды утром они пришли на работу и нашли двух мёртвых крыс в одной из витрин секции мороженых продуктов. Грызуны тоже были заморожены и походили на пластмассовые игрушки. Сразу после этого какой-то шутник ввёл шприцем некие примеси в несколько литровых пакетов с молоком. Потом через пять дней это повторилось снова. Выяснилось, что это не яд, а просто красные чернила. Полиция предположила, что это, вероятно, бизнес-харассмент [2] . Двух офицеров отправили присмотреться к окрестным предприятиям, но это ни к чему не привело. Однако пока подобные инциденты больше не повторялись.
2
Харассмент — преступление, заключающееся в нарушении неприкосновенности частной жизни (телефонными звонками, письмами, слежкой и т. д.).
И вот теперь этот молокосос устроил скандал в кафе, когда торговый центр уже закрылся и копы ушли домой. Хотя слишком рано говорить, было ли это ночное представление связано с предыдущими происшествиями.
Понесённые Такино потери трудно назвать смешными. Для начала им пришлось отказаться от мороженых продуктов, потому что они боялись вновь обнаружить там мёртвых крыс. О продаже молока тоже можно было забыть. К счастью, у них имелась страховка, но хватит ли её, чтобы покрыть их потери в следующий раз. Сейчас они могли только ждать, что предпримет полиция.
Интересно, не причастен ли ко всем этим недавним событиям клуб пачинко [3] , расположенный вниз по улице. Примерно два месяца назад откуда-то появился человек по имени Оба и спросил, не хочет ли Такино продать супермаркет. Этому Обе и принадлежал зал пачинко перед станцией, в одной остановке отсюда. Он предложил на тридцать процентов больше реальной стоимости помещения, но Такино даже и думать об этом не хотел. К тому же рыночные цены постоянно колеблются. Хотя если бы он сейчас получил деньги, то, возможно, смог бы приобрести где-нибудь помещение раза в три больше, но не было никаких гарантий, как пойдёт бизнес на новом месте.
3
Пачинко — японский вариант бильярда.
Такино захлопнул бухгалтерскую книгу.
Неожиданно в голове всплыла одна мысль. Поколебавшись с минуту, он потянулся к телефону.
2
Сидящая за столом женщина плакала.
Это случалось с ней ровно раз в месяц. Особый вид заболевания. Кровь ударяла ей в голову и, не понимая, что она делает, женщина набивала карманы продуктами. Обычно такое явление не слишком распространено среди покупателей. Каждый раз они связывались с
И вот месяц за месяцем Такино становился чуточку богаче, снова и снова проходя эту процедуру. Женщина действовала с регулярностью часового механизма. Сейчас его роль сводилась к тому, чтобы читать ей наставления, пока не прибудет муж. Такино пришёл к выводу, что для неё эти кражи — развлечение, потому что она наслаждалась его лекциями. Другими словами, женщина играла с ним, как с куклой, как с личным домашним роботом.
В дверь просунулась голова Мотоямы.
У Такино было лишь два постоянных служащих: Мотояма — менеджер магазина и ещё девушка, работающая на полную ставку. Кроме того, ему помогали две домохозяйки на условиях частичной занятости.
— Что там? Он пришёл?
— Нет, но к вам посетитель. Похож на торговца машинами или что-то вроде того. Говорит, что ждёт снаружи, на автомобильной стоянке. Его зовут Нода.
— Ты уверен, что он меня ищет?
Такино не помнил такого имени. Кроме того, не далее как пять месяцев назад он купил глянцево-белую «Тойоту-Краун». Любой уважающий себя продавец, бросив взгляд на неё, должен был отправиться в другое место.
— Присмотри здесь за всем, пока меня не будет, — попросил Такино, указывая глазами на женщину.
Мотояма понимающе кивнул.
Ночной дождливый туман рассеялся, но небо густо затянулось тучами, так что ливень мог хлынуть в любой момент.
Места для парковки находились за главным зданием. Казалось, что автомобильная стоянка принадлежит супермаркету, но на самом деле она имела другого владельца.
На человеке, стоящем у белой «Тойоты», был модный серый костюм в полоску и элегантный галстук. Одет со вкусом, но волосы на голове поредели, и складывалось общее впечатление, что перед вами уставший от работы мужчина средних лет. Однако это явно не торговец машинами. И не простой «белый воротничок». Он был одним из тех, кого Такино узнавал сразу даже на расстоянии.
Когда их глаза встретились, Такино кивнул; оба не поторопились отвести взгляд.
— Меня зовут Нода.
Внезапно он подумал о Сакурае. В их голосах, в манере поведения было какое-то сходство. Возможно, и возраст тот же: примерно лет сорок. Но Сакурай умер шесть лет назад, когда ему исполнилось тридцать четыре.
— Приношу извинения, что попросил вас выйти из офиса, но я подумал, что вам будет менее удобно разговаривать там, и решил ждать прямо на улице.
Они всё ещё смотрели друг на друга. На лице Ноды, изрезанном сетью глубоких морщин, появилась тонкая улыбка:
— Вижу, вы не один из этих чистоплюев.
Он даже говорил теми же словами, что и Сакурай. Сакурай никогда не называл простых людей «любителями» или «скотами». Он всегда говорил о них «чистоплюи».
— Думаю, что прошлой ночью один из наших молодых людей имел удовольствие познакомиться с вами, — продолжал Нода.
К его пиджаку был приколот значок, такой же, что всё ещё лежал в кармане Такино.
— Только не говорите, что пришли стрясти с меня денег.
— Конечно, нет. Вы дрались честно и справедливо. И если наш человек оказался хуже, то нам остаётся только сожалеть об этом. А вам действительно было необходимо забирать его значок? Для мальчишки это такое унижение, будто ему яйца отрезали.