Клетка
Шрифт:
Ее лицо на долю секунды меняется, но Фобос видит это и упивается этим. Она сильная, но что есть сила, когда всегда найдется сила иного рода, которая уложит тебя на лопатки и будет наслаждаться твоей беспомощностью, играя с тобой, как кошка с мышью?
Все это — только временное преимущество, готовое тебя оставить в любой момент, когда твое внимание ослабнет. Фобос улыбается теперь слегка снисходительно. Совсем скоро он посадит ее в эту самую клетку и будет стоять по другую сторону. Как быстро, Элион, ты станешь умолять о свободе? Как долго нужно будет ждать, чтобы безумие поселилось в твоих наивных глазах?
— Завтра я стану
— Боже, Элион, — смешок вырывается у Фобоса из груди, а он и забыл, что бывает так приятно смеяться. — А что ты делала все это время? Носила корону из латуни и управляла игрушечным королевством? Неудивительно, что…
— По-настоящему, — она гордо подняла голову и сверкнула глазами, как никогда прежде. — Завтра я выхожу замуж. Это последний раз, когда ты меня видишь.
Фобос молчит и переваривает полученную информацию. Сколько же времени прошло с начала его заточения? Видимо, достаточно, чтобы Элион нашла себе подходящего кандидата. Фобосу почти жалко избранника Элион. Короли в Меридиане — лишь приложение к королевам, Фобос хотел это исправить, но не успел.
— Ты уже готова оказаться выброшенной, когда твой возлюбленный доберется до твоей короны? — ядовито усмехается Фобос, понимая, что нашел самую уязвимую точку. — Наверное, ты веришь, что у вас большая и чистая любовь, что он будет с тобой всегда…
— Замолчи, — дрогнувшим голосом перебивает его Элион с распахнутыми глазами. — Замолчи, Фобос!
— Ты ведь пришла услышать именно правду? — понижает голос Фобос, зная, что сейчас Элион его слышит, что она напрягает слух, чтобы уловить каждое его слово.
Он наслаждается этим, вкладывая в свои слова все больше яда. Отравить, уничтожить ее — вот чего, он желает даже сильнее, чем получить корону.
— Никто не скажет тебе этого кроме меня, поэтому ты пришла. Правда заключается в том, что полюбить тебя невозможно, ты — чудовище, урод, — Фобос смотрит, как меняется ее лицо, как она отшатывается от клетки, в которой он находится, и улыбка не сходит с его лица.
Она ведь и сама так думает. Фобос заставил ее в это поверить, посеяв в ее душе семена сомнения, которые давали сейчас щедрые плоды. Я — твой брат, Элион, и я знаю, что ты — ничтожество, кем бы ни притворялась сейчас. Ты не способна править, ты — не королева. У тебя же не получится, Элион. Ты всё поломаешь…
Она отворачивается и почти бежит прочь к коридору, туда, в темноту, где взгляд пронзительных зеленых глаз ее не достанет, где за железной дверью она перестанет слышать его жестокий властный голос.
Только вот это не поможет, его голос уже у нее в голове. Он напоминает о себе каждый раз, когда ей нужно принять решение. От него не спрятаться, не укрыться. Фобос сросся с ней корнями, окружил коконом из ненависти к самой себе. И она не верит, уже никому не может поверить, что может быть кому-то нужна. Она смеется, когда слышит слова о любви, заставляет себя соглашаться, когда не совсем уверена. Ведь, невозможно жить и никому не открываться. Но в голове всегда есть это «а что, если Фобос прав?», и это разрывает ее на куски.
— Единственное, зачем с тобой можно быть, — это власть, — кричит Фобос ей в спину и разражается злым смехом. — Ты никому никогда не будешь нужна!
Она исчезает в коридоре, Фобос слышит ее быстрые шаги и скрип тяжелых дверей, слышит, как опускаются засовы, но он продолжает
Она больше не придет.
Огненные решетки манят к себе, и он делает судорожное движение, которое не успевает остановить той частью разума, которая оставалась все еще ясной. Он впивается ладонями в прутья, и его руки обжигает адская боль. Она проходит через него молнией, электрическим разрядом, и его отшвыривает невидимая сила. Кажется, потом он кричал. Фобос этого не слышал, но голосовые связки болят, как будто их порезали лезвием, в горле першит. Он не уверен, что ему было когда-то так больно, но он продолжает смеяться. Наверное, так и сходят с ума.
Фобос лежит на полу, кажется, что ладони продолжают гореть. Интересно, Элион сразу бы потеряла сознание или, как Фобос, пропустила эту боль через себя?
Она ушла, а он останется здесь. Навечно? Нет, нужно было обезобразить ее, когда она стояла так близко. Нужно было оставить след на ее лице. Он ее отпустил так легко… Опять проявление слабости?
Впрочем, неважно.
Я ведь никогда не исчезну, я всегда буду с тобой, Элион.
========== Часть 2 ==========
Фобос не сомневался, что Элион сдержит данное слово, и он ее больше никогда не увидит. Хотя по-хорошему не увидит он больше никого в ближайшие пару лет, волновала его только Элион. Мысль о том, что у нее все будет сносно, в то время как он в этой клетке будет впадать в летаргию, жгла его изнутри.
Несправедливо.
Фобос подолгу смотрел на свои ожоги на руках, пытался (от нечего делать) исцелиться, но без особого успеха. Магия в клетке не работала, и Фобос бросал на ненавистные прутья озлобленные взгляды. Медитировать, кощунственно изображая Оракула из Кондракара, у него тоже не получалось. Девчонка стояла перед его глазами, и он мысленно повторял каждую ее фразу из их диалога. В конце концов, это последний его реальный собеседник до тех пор, пока он не сойдет здесь с ума. Фобос вывел из себя Элион, вместе с тем, и сам падая в пучину безумия.
Впрочем, в поисках плюсов, Фобос иронично заметил, что теперь у него есть универсальные часы.
— Темно бордовый, — пробормотал Фобос сам себе под нос, рассматривая ладони. — Раньше они были ярче? Сутки прошли?
Он стал говорить с собой, причем так много, что иногда закусывал губы, чтобы остановить поток слов. Он нёс, по большей части, чушь, что первой приходит в голову, ему было почти стыдно и почти наплевать. Элион будто сняла печать молчания с его губ.
Кроме того, он подолгу лежал на полу и размышлял о самом разном.
— Интересно, кто же ты, король Меридиана? — иногда едко ухмылялся Фобос, глядя в бесконечную темноту над собой. Потолка у клетки не было, и жестоким лучам не было конца во мгле, сгущающейся над Фобосом. Весьма любопытная магия, Фобос не знал, кто создал эту клетку, но был уверен, что Элион не принимала в этом участия. Фобос бы почувствовал, а здесь все было чужеродным, незнакомым.
В очередной раз, когда он проклинал клетку и сковавшие его чары, у него появилась идея. Даже не идея, а просто мысль о том, что расстояния между лучами разные: где-то уже, где-то шире. Фобос мгновенно отогнал от себя эту мысль, ссылаясь на начало бредовых припадков. Но мысль эта не покидала его, как он ни старался.