Клевер и Трубка Мира

Гриша Кушнер

Евгений Александрович улыбнулся: "И на свадьбу позвать не забудьте".

6. Тревога.

Прошло 4 дня. От Михаила не было никаких известий. Маша не появлялась. Вова Цыбин несколько раз ходил к дому Барона, но, сколько ни звонил, ни стучал, никто ему не открыл. Мишка Афонькин попробовал было найти своего "агента", но и этого не получилось, - казалось, дом необитаем. Тогда на пятый день после сватовства Миша пришел ранним утром, еще затемно, к дому Барона, взяв с собой в бутылку портвейна

воду и немного еды. В кустах напротив ворот он устроил наблюдательный пункт и приготовился сидеть в нем столько времени, сколько понадобиться, чтобы понять, что происходит в доме. И это ему удалось. Около одиннадцати часов из дома вышел тот самый цыган, с которым Мише несколько недель назад удалось завести знакомство. Дождавшись, пока тот завернул за угол, Миша его догнал и пошел рядом. Тот вначале не хотел ничего говорить, но против портвейна устоять не смог.

– Не хочет Барон свадьбу делать, Машу собирается к родственникам под Ленинград отправить, и сам уедет, пока у вас сборы не закончатся.

– Вот же гад, - говорит Миша.

– Почему гад, - уважительно отвечал цыган, - он Барон, он хитрый.

В тот же день подполковник Рогов на вечернем построении спросил Вовку Цыбина, когда будет свадьба? Тот грустно ответил, что не знает.

– Как не знаешь? Барон приезжал?

– Не приезжал, товарищ подполковник....

– Не приезжал?! Та-а-ак, а сколько дней прошло?

– Пять.

– Ясно. Старшина, после построения - ко мне в кабинет с Цыбиным, Болвановым, Куклиным.

– Так точно, товарищ подполковник.

В половине девятого собрались в кабинете Беса. Подполковник напряженно сидел за столом.

– Так что же цыган нас обманул?

Костя Чирвин рассказал о том, что выяснил утром Миша Афонькин.

– Та-ак, генерал-майор прав был - как в воду глядел, - задумчиво сказал Рогов. Потом взглянул на Женьку:

– А точно статуэтка золотая была?

– Это не статуэтка, товарищ подполковник, это самородок. Я сам анализы делал на кафедре минералогии - точно золото.

– Цыбин, невеста не приходила, записок не передавала, какие-нибудь вообще известия от нее есть?

– Нет, товарищ подполковник, никаких известий.

– Куклин, ты тут самый знающий по сватовским обычаям. Что в таких случаях делают?

– Да, какой я специалист..., в таком случае, в Казахстане, калым, насколько я знаю, возвращают.

– В Казахстане..., тут не Казахстан. Ладно. Все, кроме старшины, свободны.

Бес был, с одной стороны, обеспокоен тем, что поручение генерала может быть не выполнено, но, главным было другое чувство - полковник был в тихом бешенстве, что какой-то там Барон обвел вокруг пальца и генерала, и его, и простодушного Женьку и вообще Армию - ведь ни одного гражданского в составе делегации сватов не было. Это было оскорбление. И оставить его без последствий подполковник Рогов не мог.

Костя Чирвин вышел из кабинета Беса минут через пять в несколько растерянном и в то же время возбужденном состоянии.

Он вошел в казарму и громко крикнул: "Командиры взводов ко мне!"

Взводов

всего было три - три студента подошли к Косте и о чем-то недолго поговорили. Минут через сорок казарма улеглась в койки, свет погасили, все было, как всегда, только табуретки, на которых обычно должна была лежать форма, на этот раз были пусты.

Ровно в полночь дневальный включил в казарме сирену, зажег весь свет и начал громко кричать: " Учебная тревога, подъем! Построение!" Звук сирены, яркий свет, начавшийся гомон могли бы разбудить и покойника, поэтому даже самые сонливые студенты через пять минут стояли перед казармой на общем построении.

Рогов выслушал рапорты командиров взводов. И объявил проведение учебной тревоги. Весь состав курсов должен отправляться к местам расположения боевой техники, привести ее в походное положение разместиться по штатным местам и ждать дальнейших распоряжений.

– Бегом марш!

Послышались команды: "Первый взвод напра-во, бегом марш! Второй взвод напра-во..., третий взвод...!!!"

Вначале бежали вразнобой, но постепенно скорость выровнялась, побежали в ногу. Этот ночной забег от казармы до гаражей с техникой многим запомнился на всю жизнь: сосредоточенный одновременный шаг сотни людей создавал у участников ощущение причастности к опасной силе, на пути которой лучше не вставать.

Перед воротами боксов с техникой построились снова. Бес объявил о выезде на учебные стрельбы. Приказал командирам расчетов получить на складе по 4 холостых снаряда - по военному - выстрела, после чего занять места согласно штатному порядку. Снаряды были получены, защитная смазка удалена заряжающими расчетов, и пушки - 76мм зенитные орудия - прицеплены к тягачам-"Уралам", в кузове которых расселись студенческие расчеты. Четыре сцепки выстроились в колонну, впереди которой ехал "Газик" подполковника. Ехали не торопясь, создавая в спящем городе немалый шум. Приехали к дому Барона.

Две пушки развернули на мощеной дороге прямо перед воротами, две другие, сломав несколько кустов, с трудом расставили по углам кирпичной ограды. Последовал приказ привести орудия в положение для стрельбы. Через пять минут опоры каждого орудия уперлись в землю, стволы были расчехлены, вращающиеся платформы сняты с запоров, расчеты заняли штатные места. Подполковник взял мегафон:

– Рыча, - загремел его голос в ночной темноте, - ты хотел Советскую Армию обмануть! Так вот Армия пришла к тебе. Сейчас разнесем твое гнездо к чертовой матери! Можешь выбирать - Машу отдать или Медведя.

Подполковник помолчал немного и снова сказал в мегафон:

– Заряжай бронебойными!

Заряжающие установили снаряды - холостые, за неимением бронебойных - закрыли казенную часть, доложили о готовности к стрельбе.

– Прямой наводкой, одиночными.... Огонь!

– Огонь! Прокричали командиры расчетов.

Наводчик нажал на педаль..., раздался ужасающий грохот почти одновременно выстреливших четырех орудий. Потянуло пороховым дымом, с грохотом выпали четыре гильзы.

– Заряжай, - рявкнул в мегафон Бес.