Клеймо оборотня
Шрифт:
Пратт кивнул:
— То же самое место.
— Вот именно. Похоже, Калди далеко не уходит. Днем он, вероятно, отсиживается в лесу или в каком-нибудь заброшенном сарае, а когда наступает превращение, выходит на охоту, но всегда остается где-то поблизости. Помните, когда его и Бласко арестовали после того массового убийства? Они находились на расстоянии меньше одной мили от места убийства.
— Стало быть мы сейчас направляемся туда, где он убивал прошлой ночью, — заключил Пратт.
— Верно, — кивнул Брачер. — И я сильно надеюсь,
— Ну, что ж, план хорош, — согласился Пратт, — хотя, конечно, риск есть и немалый.
— Да, есть. Но я — солдат, и был солдатом всю свою сознательную жизнь. Риск для меня — дело обычное.
Невилл громко кашлянул и сказал:
— Фредерик, мне кажется, я вряд ли смогу тебе чем-то помочь в этой экспедиции.
— Твоя задача — наблюдать и анализировать, Джон, как я уже объяснил тебе месяц назад. А теперь помолчи.
— Но…
Брачер бросил на него убийственный взгляд:
— Джон, если ты не заткнешься, ты рискуешь оказаться приманкой вместо Бласко.
Невилл испуганно затих.
Прошло еще полчаса, и когда солнце начало скрываться за верхушками деревьев, обе машины остановились, и из грузовика высыпало человек двадцать «кнутов». Брачер, Пратт и Невилл вышли из лимузина, а Берк, водитель, выволок за наручники Бласко.
Невилл и Пратт отошли в сторону и наблюдали, как на небольшой поляне недалеко от дороги «кнуты» устанавливали ловушку. Они вбили в землю длинный железный шест, к которому с помощью короткой цепи привязали Бласко. На цепи был висячий замок и его защелкнули на наручниках. Затем несколько «кнутов» залезли на деревья по периметру поляны, а оставшиеся на земле подкинули им концы большой сети, в ячейки которой было вплетено множество стеблей «борца». Такую же сеть расстелили на земле вокруг привязанного и дрожащего от ужаса Бласко. Концы этой сети были присоединены к блокам и шкивам подъемного механизма, укрепленного на деревьях.
Когда подготовительные работы были закончены, Брачер направился к Бласко, позвав за собой Пратта и Невилла.
— Профессор, как у вас с итальянским?
Вопрос был чисто формальным, поскольку Брачер прекрасно знал, что в тех многочисленных колледжах, где ему доводилось учиться, Пратт изучал несколько европейских языков. Разумеется, речь шла о цивилизованных языках: немецкий, французский, итальянский. Ни в коем случае не испанский, русский или греческий.
— Нормально, капитан. А в чем дело?
— Этот цыган говорит на каком-то варварском диалекте, схожем с итальянским языком. Я бы хотел, чтобы вы перевели ему несколько вопросов.
— Вообще-то это было давно, — пожал плечами Пратт, но я попробую.
— Спросите его, этого количества травы достаточно, чтобы удержать чудовище.
Пратт задал вопрос на итальянском, и Бласко, еле сдерживая волнение, ответил на романшском диалекте.
— Он говорит,
— Хорошо. Еще спросите: растение действует на оборотня как репеллент?
— Нет, он так не думает, капитан. Он не уверен, но считает, что запах растения на оборотня не влияет. Трава просто лишает его сил.
— Что ж, посмотрим… Профессор, думаю, вам лучше подождать в машине. И тебе тоже, Джон.
Невилл со всех ног бросился к автомобилю, Пратт последовал за ним, быстро, но без особой спешки.
Брачер вытащил из кобуры револьвер, сунул другую руку в карман куртки, достал оттуда горсть серебряных патронов и зарядил револьвер. «Не следует рисковать понапрасну», — подумал он. После этого он тоже подошел к машине и стал ждать. Вскоре за серыми тучами показалась полная луна. На поляне ничего не было видно, кроме привязанного к шесту цыгана. «Кнуты» притаились на деревьях, а машины стояли вдоль дороги с выключенными двигателями, в полной темноте.
«Получится, должно получиться», — думал Брачер. «Нам нужно его поймать, и мы его поймаем».
Минут двадцать стояла полная тишина. Затем невдалеке раздался ужасающий рев. Брачер крепче стиснул револьвер, не сводя глаз с Бласко. Ничего не произошло. Снова воцарилась тишина, нарушаемая лишь стрекотом сверчков и кваканьем лягушек. Прошло пять минут, десять, двадцать… И вдруг из темной чащи появился оборотень.
Невилл вжался в сиденье, а Пратт и Брачер наклонились вперед, чтобы лучше видеть происходящее.
— Боже праведный, — пробормотал Брачер, глядя на чудовище, шаг за шагом приближающееся к Бласко.
— Сам дьявол из преисподней, — поправил его Пратт дрожащим шепотом.
Оборотень был таким, каким Брачер его запомнил, но от зрелища лоснящейся шерсти и блестящих в лунном свете когтей и клыков волосы на голове бесстрашного капитана зашевелились. Чудовище подбиралось к Бласко, размахивая длинными, как у обезьяны, руками. Старый цыган дрожал от страха и кричал на своем языке:
— Янош, это я, Бласко! Стой, Янош, стой! Беги отсюда!
Оборотень ринулся на Бласко. В этот момент один из «кнутов», не выдержав напряжения, громко вскрикнул. Чуткие уши зверя мгновенно уловили это восклицание. Он остановился менее чем в двух футах от западни и повернулся на звук. Яростно зарычав, он одним прыжком вскочил на дерево и стал быстро карабкаться вверх, раздирая острыми когтями ствол и ломая ветки…
Со всех сторон «кнуты» открыли огонь, Бласко постарался пригнуться как можно ниже, прячась от свистящих вокруг пуль. Горячий свинец ударял оборотня в спину, в грудь, в лицо и голову и отскакивал, не причиняя вреда. Вот оборотень добрался, наконец до «кнута», схватил его за руку и потащил вниз. Парень пронзительно закричал, рука его соскользнула с ветки, и он полетел вниз. Однако монстр не дал ему упасть. Он поймал его, вонзил могучие клыки в шею, круша позвонки, и затем сбросил дергающееся тело на землю.