Клеймо Солнца
Шрифт:
Серьёзный тон, с которым Мелисса произносит эти слова, отвлекают меня от всего, и я вскидываю на девушку удивлённый взгляд. Она вдруг выглядит растерянной, на щеках выступает румянец, но девушка, преодолевая неловкость, решительно касается моей руки ладонью.
— Я знаю, что мне не стоит это говорить, — произносит она так тихо, что мне приходится прислушиваться, хотя мы находимся всего в нескольких шагах друг от друга. — Однако ты способна на большее, чем исцелять животных. Я не прошу тебя выращивать цветы и деревья, но догадываюсь, что ты можешь быть полезна и в другом. И я прошу тебя
Лихорадочный взгляд девушки шарит по моему лицу, пальцы едва не до боли вцепляются в мою руку, и я запоздало отшатываюсь, застигнутая врасплох страстностью её речей и возмущённая словами.
— Я ни в коем случае не хочу обидеть тебя или поставить под сомнение решения авгуров…
У меня закрадывается смутное подозрение, которое с каждым издаваемым садовницей звуком быстро перерастает в убеждённость, а вслед за ней на меня обрушивается осознание того, как именно она уязвляет и оскорбляет меня…
— … но мне кажется, ты догадываешься, о чём идёт речь… — продолжает Мелисса, многозначительно на меня глядя и ещё сильнее понижая голос, словно боясь, что нас может кто-то услышать.
Мало боится. О таком не то, что шёпотом говорить — даже помышлять нельзя!
Да, я догадываюсь — особенно о том, кто надоумил вести такие речи!..
Разочарование жжёт мои внутренности, и я уже открываю рот, спеша собраться с мыслями и выдать справедливо гневную тираду, но не успеваю ничего ответить, как до меня доносятся шорохи, а спиной ощущаю движение. Взгляд девушки перемещается куда-то за моё плечо. Она натянуто улыбается, но в её тоне слышится досада, когда она говорит:
— Мне кажется, тебе пора.
Не нужно поворачиваться, чтобы понять, что пришёл тот, в ожидании кого я коротала время в саду. Но больше я не чувствую тревоги из-за предстоящей встречи. Теперь я ощущаю только горечь из-за разговора с садовницей, и даже не пытаюсь скрыть неприязнь, с которой смотрю на Мелиссу, прежде чем порывисто отвернуться от неё и уйти из сада.
* * *
Неприятный осадок маленькими, но тяжёлыми камешками оседает в моей душе. Мы с Фортунатом обошли по кругу всю Аметистовую аллею, однако перебросились всего несколькими фразами. Мы дружим достаточно долго, чтобы даже молчать было уютно, но сегодня всё иначе, и, возможна, истинная причина в том, что я слишком угнетена после разговора с Мелиссой…
Думать о плохом совсем не хочется, тем более, когда вокруг стоит умиротворяющая тишина: после обеда эдемы по обыкновению вернулись в Муравейник, решив отдохнуть час-другой.
Мы почти доходим до нужного места, как внезапно громкий щебет птиц окончательно возвращает меня к реальности, и становится стыдно за то, что так долго продолжаю саму себя погружать во мрак, а парень всё это время терпеливо ждёт, когда же я приду в себя. Я невольно вскидываю глаза, как будто только сейчас его узнаю, и на этот раз возникает ощущение, что я действительно впервые его вижу.
Как и Нона, Фортунат обладает необычной и яркой внешностью, которой может позавидовать любой юный эдем. Вместо волос у него иглы, как у ежа, только белые. Такие же на плечах и руках, но меньше. Острые скулы, прямой нос и грозно
На груди и предплечьях — изящные узоры, едва заметные днём, однако ночью они сияют ярко, напоминая мерцающую паутину, усыпанную росой.
— Авгур Гилар отпустил меня на несколько часов, — предупреждает эдем, и под внимательным взглядом я замираю, застигнутая врасплох за разглядыванием Фортуната. Хорошо, что он сегодня хоть в рубашке, а не с обнажённым торсом, как любят ходить многие юноши во Фрактале. Правда, полупрозрачная ткань едва ли скрывает крепкие мышцы.
Пытаясь скрыть неловкость, поспешно поднимаю взгляд, и это ошибка, потому что я тут же наталкиваюсь на янтарные глаза. Редкий цвет никого не оставляет равнодушным, я не раз слышала комплименты в адрес моего друга, но сейчас с толку меня сбивает не привлекательный оттенок: в глазах пляшут озорные огоньки, а кривую улыбку и вовсе не получается игнорировать.
Мои щёки заливает румянец, когда я догадываюсь, что Фортунату не терпится прокомментировать моё поведение, но он находит в себе силы сдержаться, а когда говорит, то его голос звучит ровно и спокойно, почти как ни в чём не бывало. Почти.
— Мы идём к Гористому венку?
Я с радостью хватаюсь за спасательную соломинку:
— Что ж, когда ещё у тебя будет несколько свободных часов? Стоит потратить их с пользой?
Фортунат кивает.
— Покажешь мне то животное, о котором все говорят?
Теперь киваю уже я, а мне ответом служит обаятельная улыбка.
Мы приближаемся к западной части Фрактала, к низине, раскинувшейся у подножья гор. Из-за того, как резко сталкиваются в этом месте ландшафты, я уже от Аметистовой аллеи могу рассмотреть вдали все главные постройки.
Из-за деревьев виднеется лишь часть домика на опушке леса, где располагается пайдейя — школа для детей. На самом верхнем ярусе — открытая круглая площадка, называемая просто — Главной террасой. На ней обычно проводят общие уроки и собрания для учеников. Существует ещё множество ярусов, которые сейчас скрыты от наших взоров кроной дерева, прямо в стволах созданы небольшие комнаты, но даже двери и окна рассмотреть с такого большого расстояния не получится.
Правее от пайдейи, вдоль гряды, расположились хижины: домик художников состоит из большого количества открытых и полузакрытых балконов; ювелиры создали сооружение круглой формы, похожее на гриб; шатающаяся палатка строителей, напротив, обладает прямыми линиями и кажется угловатой; хижина целителей представляет собой два небольших домика на дереве.
Мы подходим ближе и теперь можно рассмотреть все шатающиеся палатки. С близкого расстояния видно, что хижина художников окружена паутиной, ведь именно из неё мастера создают одежду и даже украшения. Ставни окон украшены изысканной резьбой, а балконные ограждения густо укрыты плющом.