Клеймо тирана
Шрифт:
Чудес не бывает, но я все равно хочу, чтобы вместо стука Коли, дверь выломал Зверев.
Глава 38
Стук в дверь раздался примерно через час.
Я замираю, складывая телефон в рюкзак и медленно встаю. Сердце колотится в бешеном темпе, я даже руки к груди прижимаю, чтобы его успокоить. Коля? Или Леон?
Подхожу к двери, прижимаясь ухом, словно что — то услышать смогу.
— Кто там?
— Обслуживание номеров. Вам полагается
Открываю дверь, выдыхая и даже улыбаясь молодому человеку, что на подносе держит чайник чая. Чай, это вот прям то что нужно. Есть не хочется, а смочить горло душистым напитком то что нужно.
Он оставляет поднос на меленьком столе и покидает номер. Я наливаю себе чай и отпиваю кипятка, чувствуя, как занемели губы. Потом еще немного и еще. Сердце больше не стучит так быстро, а головная боль не рвет артерии. Я выпиваю почти весь чайник, чувствую полную расслабленность и легкость. Словно этот чай наполнил меня теплой энергией. Я даже ложусь, чтобы отдохнуть немного.
Закрываю глаза, чувствуя, как меня почти сразу отключает. Лишь надеюсь, что услышу, когда в дверь постучит Коля. Или Леон.
Мне снится он. Такой нежный и ласковый. Скользящий по телу руками, шепчущий приятные слова, обещающий внеземные блага. Странно, потому что Леон не сильно разговорчивый. Открываю глаза резко. Вскрикиваю, видя над собой Колю. Он держал мою грудь рукой и пытался вставить.
— Давай, давай же, милая, — я просто отпихиваю его от себя. Он от неожиданности падает с кровати и тут же вскакивает.
— Привет, любимая…
— Что ты… — смотрю на его стоящий член, который почти вошел в меня. Хочется отмыться. С кипятком. — Что ты делаешь?
— Я тебе объясню сейчас все. Я вошел, а ты спала, и я…
— Как ты вошел?
— Что? Дверь была открыта.
— Вранье! — сдираю с кровати одеяло и прикрываюсь им. — Дверь была закрыта!
Ногой задеваю чашку, что выпала из рук. Работник гостиницы.
— Ты опоил меня?! Коля! Зачем?!
— Я объясню тебе. Нам нужно разыграть сцену секса, чтобы твой Леон поверил, что ты со мной трахалась.
— Не понимаю… — меня начинает потряхивать, в голове вата. — Как он должен поверить….
Вздрагиваю, когда дверь в номер просто вылетает с петель, а в проеме стоит Леон. И таким я видела его однажды, когда он убил Гошу…
Секунда, две, три. Молчание тянется, воздух заряжен настолько, что стоит спичку поднести — вспыхнет. Во рту слюна как ртуть густая, горькая и я сглатываю, пытаюсь найти решение. Хоть одно маленькое решение.
Что видит мой тиран. Меня, обнаженную, испуганную, на месте преступления. И человека, которого он обещал убить.
Время растягивается, а я почти не дышу. Головой качаю, глазами прошу выслушать. Молю, чтобы мысли прочитал. Ничего не было.
— Лень, — шепчу, но сама себя не слышу. Лишь шагаю как по стеклу, ставя на стопах шрамы. — Лень, все не так. Это банально, знаю, но ты все неправильно понял.
Все ближе и ближе. К самому краю скалы.
— Вера, да что ты оправдываешься! Это рано или поздно бы случилось.
— ЗАТКНИСЬ! ТЫ ЛЖЕШЬ! — ору как безумная, повышая тон голоса. — Леня, он врет. У меня с ним ничего не было!
Рывок и одеяло, что дрожащими руками сжимала на полу.
Рывок и тяжелая рука на шее.
Рывок и я куклой болтаюсь в воздухе. Глаза в глаза. В нем презрение в моих мольба.
— Лень, — вцепляюсь в руку, реву белугой. Не от боли. От страха, что теряю что — то важное. — Лень…
— Сбежала?
— Я не могла иначе…
— Ему звонила?
— Лень, я просто хотела….
— ЧТО ТЫ ХОТЕЛА?! ЧЕГО ТЕБЕ НЕ ХВАТАЛО?! Я ЖЕ ВСЕ ДЛЯ ТЕБЯ!
— ЛЕНЯ!
Он кидает меня на пол, как тряпичную куклу. Бьюсь головой, перед глазами круги. Да, да, я виновата, но я невиновна!
Перед глазами круги, но я кручу головой, взглядом вцепляюсь в Леона и Колю. У того глаза как две копейки, а во лбу дуло пистолета.
— Я тебя предупреждал, падаль?
— Она сама…
— Нет! Нет! Леня, не убивай его, хватит смертей!
Взгляд на меня, дикий, безумный, неживой.
— Любишь его? Хочешь, чтобы жил?
— Леня, я тебя люблю, — ползу по кровати. Ближе. Ближе, Он не должен снова убивать, не должен! — Я тебя люблю…
Все ближе и ближе. Рывок руки, волосы в кулаке. Щелчок затвора. Я качаю головой, но уже понимаю, что он собирается сделать. Щелчок затвора и выстрел под крик Коли, который наверное не планировал умирать вот так. Я ахаю, смотря как Коля, мой гнилой друг Коля валится назад, стекая по стене как клякса.
Леон даже не смотрел на него, все это время он вбивал взгляд в меня. Кулак сжимается сильнее, до мошек под веками.
— Все еще любишь?
— Зачем ты…
— ВСЕ ЕЩЕ ЛЮБИШЬ?!
— Да! Да! Да! — кричу ему в лицо, а он меня животом в кровать кидает, вжимает пальцы в поясницу. Я даже не дергаюсь, когда он еще вялым членом врывается в меня. Насухо, не давая даже дыхание задержать.
— А так любишь, тварь?
— Люблю, — хриплю, глотая слезы, руками закрываю глаза и терплю серию грубых, сильных толчков, за волосы голову задирает, к шее еще горячий ствол прижимает. Кричу от ожога, начинаю в руках его биться, а он только звереет, не отпускает, пока выть не начинаю, пока член не вытаскивает, заставляя на колени опуститься, чтобы принять всю сперму на лицо. Он бьет меня по щеке членом, словно пощечину дает.