Клеймо тирана
Шрифт:
— Помочь, дорогуша? — вздрагиваю от голоса, на меня большими глазами смотрит женщина в плане.
— Мне одежда нужна. Белье. Штаны, кофта.
— Ботинки, — подсказывает женщина.
— Да.
Она копается в сумках, подает мне одежду моего размера, потом уходит, пока одеваюсь. Приносит ботинки и смотрит внимательно, как одеваюсь.
— В беду попала?
— Есть такое, — натягиваю кофту сверху футболки, носики и кроссовки новые. Достаю деньги. Понимаю, что остается своих совсем немного.
— Работать можешь?
— Смотря кем?
— Продавать конечно.
— Могу,
— За Москвой тоже есть где работать. Оставайся тут, вечером поедем вместе.
— Может я лучше пойду.
— Ну я тебя не держу, девочка. Помочь хотела. Вижу же, что плохо тебе. Я сама так от мужа садиста бежала, когда — то. Мне помогли, вот долг вернуть хочу.
Я сомневаюсь, теперь никому не доверяю. Так сильно, что все-таки покидаю ларек и проезжаю несколько станций в никуда. Но одной, среди людей так дико страшно, что я просто схожу с поезда и возвращаюсь. Долго ищу женщину среди всех ларьков и с облегчением выдыхаю, когда нахожу.
— Вернулась?
— Да. Поможете?
— Помогу. Поехали, — кивает женщина и мы вместе долго едем на поезде. Почти час. Я даже засыпаю у нее плече. Она приводит меня в общежитие, где пропускает в свою комнату.
— Тесно, спать будешь на полу. Но если вместе работать начнем, накопим на съемную, а там можно и в нормальный магазин устроится.
— Мне подходит, — киваю, укладываясь на матрац и долго, долго засыпая. Перед глазами Леня, Оля, Андронов в образе дьявола, Коля в образе трупа, а в ушах голос Гузели, моей новой знакомой, которая рассказывает о своей жизни, как приехала из Ингушетии, как тяжело пришлось по началу, как радовалась, когда нашла-таки работу. Слушаю ее, а внутри еще тлеет надежда, что Леня однажды меня простит, если приду к нему с ребенком.
А ночью иду в туалет и вдруг замечаю на новом белье красное пятно. Страх сворачивает внутренности сильнее, чем когда Андронов стоял напротив. Потому что если потеряю ребенка, то потеряю последний шанс увидится с Леоном. Мне просто нечево ему будет преподнести в свое оправдание.
Я бужу Гузель.
— Надо скорую вызвать, у меня выкидыш кажется.
— Ты еще и беременная, — не особо торопится она, а я подгоняю. — Скорую нельзя. Найдут. Пойдем лучше в кабинет частный. Тут рядом.
— У меня денег нет.
— Ну займу, сама же подобрала. На свою голову.
Мы приходим в кабинет, там принимает сонная женщина, сразу кивает на кресло гинекологическое. Я в таком только раз сидела, еще в детском доме.
Она натягивает перчатку, осматривает меня, а я руки прижимаю к груди впервые в жизни молиться начинаю. Он должен выжить. Он должен выжить.
— Нет беременности.
— Что? — смотрю на женщину в таком платке в недоумении. — Как нет? Выкидыш был?
— Не было выкидыша. И беременности не было. Месячные у тебя.
— Нет, вы ошибаетесь! Я же тест делала! И месячных давно нет!
— Тесты врут. Был гормональный сбой. Судя по уплотнениям киста. Надо пролечить.
— Киста?
— Да, воспаление. Судя по всему тебя зашивали и там могла остаться ткань ниток.
— Этого… этого не может быть, — закрываю глаза руками и ору.
— Ну что ты тут орешь. Не нравится, иди
Я выхожу из кабинета абсолютно пустая. В любых смыслах. Я так хотела этого ребенка, я ради него жизнь свою под откос пустила, а что в итоге. Все зря?!
— Да не расстраивайся, Вер. Ну куда тебе сейчас ребенок, — отпаивает меня чаем Гузель, а я почти не разговариваю. Перевариваю долго потерю несуществующего малыша. Потерю надежды и веры, что были рядом. А осталась только любовь, любовь к человеку, которого я обманула и предала.
Меня устраивают на работу. В такой же ларек одежды, где мне приходится торчать почти безвылазно. Но там есть время доделать дипломную работу и успешно ее сдать. Несколько месяцев я живу в этой деревне для женщин, в основном приехавших из ближнего зарубежья, но встречаются и русские. Мы с Гузель копим на квартиру и часто смотрим новости в надежде узнать, что — то про Андронова. Потому что я до сих пор хожу с черными волосами и всегда оглядываюсь. И мне улыбается удача, буквально через месяц после побега я нахожу новость, что известный меценат, бизнесмен и мэр Балашихи был убит. Радости было на бутылку вина, которую мы распиваем с Гузель на двоих. Теперь я свободна. И первой мыслью было позвонить Леону, поздравить с выполненным заданием, но его телефон оказывается выключенным, а появиться в его квартире, где он живет с другой я бы никогда не решилась.
Я получаю диплом и возвращаю свой цвет волос. Мы с девочками празднуем это тортиком и чаем и почти сразу мне находят работу в местном фитнес клубе. Народу много, денег мало, но это лучше, чем стоять за прилавком в помещении без окон.
У меня же календарик есть, где я отсчитываю сколько мы с Леоном не виделись. Порой смотрю на качков в нашем зале и все думаю, что он появится.
Глава 41
Несколько месяцев спустя
Леон
Плавные изгибы. Нежная кожа. Пухлые губы. Мягкий шелк рыжих волос. В башке пульсом бьется лишь одно слово «совершенство». Словно нереальная мечта, к которой давно можно прикасаться лишь во сне. Целовать. Гладить. Сжимать тонкую шею, смотреть как задыхается. Как в глазах страсть сменяется мольбой.
Ну почему, почему ты оказалась такой сукой!
— Леня! Твою ж мать, отпусти! — не ее голос, и я тут же глаза открываю.
Подо мной Оля испуганная и шокированная. Но ее рука все равно на моем члене.
Тут же руку ее скидываю, спрыгиваю с нее и в душ иду. Заебала. И не убьешь ведь. Как было хорошо в Средневековье, надоела баба, крикнул: «ведьма» и нет проблем.
Вода в новостройке течет еле — еле, но пока времени с этим разбираться нет. Оборачиваюсь полотенцем, чувствуя, как скручивает от голода желудок.
Оля еще здесь, сидит на раскладном диване и отпивает из горла коньяк, который я вчера так и не допил, просто без сил вырубился.
— Ты забыла адрес своей квартиры?
— Нет, просто из клуба сюда было ближе. Ну и чего ты вчера не приехал, я сколько раз тебе звонила?