Клим'с клан
Шрифт:
Разбудил его звонок Варвары - она приглашала к себе, таинственно намекая на какой-то сюрприз. "Как же она переигрывает!" - профессионально заключил про себя Клим. Видимо, у девушки созрела в голове очередная авантюра, где нашлось место и его скромной персоне.
– Извини, - ответил Клим, - но мне пока к вам нельзя.
– А... Так это всё-таки ты их вчера...
– многозначительно протянула Варвара. Клим утвердительно промолчал. Девушка тоже молчала и даже выключила микрофон - видимо, она с кем-то совещалась. Потом в телефоне щёлкнуло, и снова раздался её голос: - Тогда мы к тебе в гости сами придём - у мамаши есть твой адрес. Когда ты сможешь нас принять?
–
Опять микрофон отключился, после десятисекундной паузы Варвара выдала ответ:
– Не обязательно. Он же теперь её может не признать. В три нормально будет?
Действительно, как он мог забыть - трудно будет выдать молодую баскетболистку за тётку отца. Предстоящий визит тревожил Клима - мать Варвары после омоложения стала казаться копией дочери - с точки зрения благоразумия. Он вспомнил их вчерашние дикие пляски и похолодел. От голода заурчал желудок, поэтому Клим решил пока не думать о гостях, а заняться завтраком. Сделав себе яичницу из пяти яиц, он, почти не жуя, уплёл её с половиной батона. Ещё за завтраком Клим запланировал следующим шагом сесть за изучение рукописи - иначе можно с ума сойти, предполагая, какой сюрприз приготовили ему родственницы.
Теперь, читая старый текст, он не торопился с выводами - да, автор что-то присочинил, но нельзя же отбрасывать исторический и культурный фон, имевшийся в то время. Лин - та тоже пыталась объяснить природу оборотней с помощью цитат из Библии. Так что придётся на себе проверять, так ли опасен чеснок в Великий пост или у предка просто случился прилив фантазии. Многие фразы казались вообще лишёнными всякого смысла - например, строку "Суета по поводу древ и камней должна проходить через голову" Клим перечитал раз десять и даже не смог предположить, что тут может иметься в виду. Ещё через какое-то время он заметил, что страниц явно не хватает - фразы и отдельные слова рвались, даже со скидкой на их бессмысленность. При этом все листки были пронумерованы. Вглядевшись, Клим обнаружил, что нумерация сделана другими чернилами и более ярко - возможно, её провели позднее. Отсутствие страниц делало расшифровку рукописи ещё более трудной задачей. Если бы вчерашняя фраза про боль была прочитана в спокойной атмосфере, сидя в кресле, Клим вряд ли смог её правильно понять. Вспомнив про это, он отложил рукопись, от которой у него уже порядком разболелась голова.
Клим сходил на кухню и нашёл в домашней аптечке упаковку со шприцами. Оторвав от блистера один, он зашёл в родительскую спальню и сел перед материнским трюмо. Распаковав шприц, он какое-то время смотрел то на него, то на свою левую руку. Смазал лосьоном, который нашёл на столике перед трюмо, большой палец и наставил на него иголку. Только третий укол оказался чувствительным - боль пронзила руку до плеча. Клим в своём воображении, как и вчера, отправил эту боль дальше - в горло. Пришлось уколоть палец ещё дважды, прежде чем боль набухла и лопнула. Клим взглянул на себя в зеркало - теперь там отображался старший воспитатель Клопэн из французского лагеря. Именно его мыслеформа почему-то возникла в голове во время разрыва пузыря с болью.
Клим поднялся и осмотрел себя - на левой руке обнаружил короткие розовые пальцы с рыжим мехом на тыльной стороне и ни одного следа от уколов. Пройдя в гостиную, он ещё раз полюбовался чужой фигурой, отражённой в экране выключенного телевизора, после чего вскинул руки вверх (в правой всё ещё сжимая шприц) и издал победный клич - чужим надтреснутым голосом. Потом застыл перед собственным портретом, висящим на стене, и уже без особой жалости вогнал в чужой розовый палец иголку шприца. Для обратной метаморфозы понадобился всего один укол. Когда рука приобрела знакомые очертания, Клим сбегал к трюмо удостовериться, что он - снова прежний, после чего выбросил шприц в мусорное ведро. Немного поразмыслив, он вытащил из ведра пакет с мусором и поставил его у двери, чтобы не забыть вынести на помойку до прихода отца. А то
На полке у двери Клим нашёл деньги с запиской "на еду" от отца. Пересчитав их, он прикинул, что хватит на бургер с картошкой-фри в кафе и на маленький тортик для гостей. Оставалось всего полтора часа до их прихода, так что следовало поторопиться.
Родственницы пришли почти в четыре. Они с видом заговорщиков заходили в квартиру, крутя головой по сторонам. При этом Ольга кривлялась не меньше дочери. На ней была надета кофточка с глубоким декольте - Клим даже покраснел, когда обнаружил его на уровне своего носа. Видимо, привыкание к новому молодому телу у двоюродной бабки проходило стремительно.
– Да вы - буржуи!
– Ольга ходила по квартире, стукаясь головой о дверные косяки и задевая люстры. Варвара же с ногами забралась в большое кресло в гостиной и рассматривала коллекцию на стене, которую мать Клима составила из подарков своих клиентов.
– А это - настоящая подпись Рамаяны? Ой, как же я её обожаю!
– тут же завопила она, тыча пальцем в одну из фотографий на стене.
Климу показалось, что после появления родственниц их квартира словно уменьшилась в размерах. Он расставил чашки на журнальном столике в гостиной и порезал торт. Потом налил всем чая и стал терпеливо ждать, когда гости к нему присоединяться. В десятый раз ответив Варваре, что все автографы настоящие, и Ольге, сколько квадратных метров у них кухня, он стал в одиночку прихлёбывать остывший чай, запивая им совершенно невкусный торт. Когда родственницы, наконец, уселись за стол, Клим понял, что в него больше ничего не влезет. Превозмогая тошноту, он решил перевести бестолковую беседу в деловое русло:
– Так что у тебя за сюрприз?
– спросил он Варвару.
– О!
– завопила она с полным ртом.
– Мы решили помочь тебе с тренировками, чтобы ты научился сам в кого хочешь превращаться. Каждый день можем тренироваться!
Клим скептически усмехнулся:
– И вы, наверное, что-то хотите взамен?
– Совсем немного!
– гостьи переглянулись. После небольшой паузы прожевавшая торт Варвара продолжила.
– Мы тут подумали, что тайскими таблетками изменения во внешности мамаши трудно будет объяснить...
– Не может быть!
– саркастически вставил Клим.
– ...так что ей придётся на работу и с соседями принимать время от времени свой прежний облик - ну, пока не уволится, и мы не переедем. Это нужно примерно на месяц, максимум - на два. Так что мы с тобой будем тренироваться, а заодно мамаше помогать облик менять.
– Может, лучше сразу и за один раз? А вначале всё подготовить?..
– Клим!
– встряла в разговор Ольга.
– Ты знаешь, что такое бессонница? А отдышка? Я не выдержу ещё месяц в своём прежнем обличии! Ты можешь себе представить, насколько я счастлива именно сейчас, в этом юном теле?
Она показала на своё декольте, и Клим снова покраснел.
– Я уже представила её соседям, как двоюродную сестру из Саратова, которая поживёт у нас, пока место в общежитии освободиться, - зачем-то сообщила Варвара - вновь с набитым ртом.
– Это, что, мне к вам каждый день надо ездить?
– Можешь через день... Но это же и для твоих тренировок тоже.
Клим возмущённо хмыкнул. Он уже собрался выложить, что больше не нуждается в их помощи, потому что открыл волшебную силу боли, как тут в замке заскрежетал ключ. Отец редко, когда появлялся дома так рано, но сейчас именно он возник с угрюмым видом на пороге. Удивлённо осмотрел компанию в гостиной и вопросительно уставился на сына. Клим сглотнул слюну: