Клим'с клан

Скворцов Валерий Юрьевич

– Я не могу понять. Вы говорите, а у меня из головы всё назад выпихивается... Я вышла замуж за оборотня... Я родила оборотня... Что же мне делать теперь?

– Света, я сам не знал - извини, если это слово сейчас уместно. Но и я, и Клим остаёмся твоей семьёй, мы любим тебя и хотим, чтобы ты оставалась с нами.

– ...но вы можете меня загрызть?
– мать начала фразу про себя, но потом повысила голос и взглянула на сына и мужа.

– Вряд ли - в шкуре животного мы остаёмся собой. Правда, есть один странный момент,

с которым мы пока не разобрались, но пойми: мы узнали про себя всего пару дней назад и сами пока не в курсе, как вообще это бывает...

– Дайте мне попить и оставьте хотя бы минут на десять одну, - мать Клима устало упала на лежащие на полу подушки. Ольга протянула ей чашку с водой, которую всё ещё держала в руках. Потом все, кроме матери Клима, пошли на второй этаж и оккупировали детскую - только там нашлось достаточно стульев.

– Ничего, все через это прошли - привыкнет!
– наигранно бодрым голосом произнесла Ольга.

– Только мы привыкали к себе, а ей нужно привыкнуть к нам! Чувствуешь разницу?
– ответил ей отец Клима.

Внезапно дверь распахнулась - за ней стояла мать Клима. Она улыбалась:

– Я привыкну! Костик, покажи ещё раз своего гепарда - для закрепления...

Глава 12

"Стратегия и тактика"

– А я всегда была уверена, что разные сказочные вещи на самом деле существуют, - мать Клима теперь казалась излишне возбужденной. Она пила чай большими глотками и уничтожила уже десяток шоколадных конфет.
– Просто становишься взрослым - ну, и надо изображать взрослого. А я точно не могу, как вы?

– Давай попробуем, но свойство передаётся через ДНК. А мы все, в отличие от тебя - кровные родственники бабушки отца, которая была оборотнем, - ответил Клим.

– Жалко!
– мать внезапно насупилась.
– А что за враги теперь за вами охотятся?

Клим коротко рассказал про Баумана и его людей. Мать внимательно слушала, а потом спросила:

– Ну, и как вы решили с ними бороться?

– Пока не решили. Оборотни из Лондона советуют поменять внешность и документы, но мы пока не знаем, где эти документы брать. Прятаться и убегать в облике животных у нас тоже пока не очень хорошо получается. А здесь оставаться мы можем только до вечера, максимум до утра - потом охотники сюда нагрянут. Были идеи дать отпор, но мы не готовы с ними воевать...

– И не надо - конечно! А что за гоночная машина у вас в сарае?

– Откуда ты знаешь?
– встрял отец Клима.

– Я через пристройки к вам зашла - входная дверь была изнутри закрыта, а на звонки вы не отвечали.

Отец вскрикнул и побежал запирать заднюю дверь. Клим вкратце пояснил матери, что они знают о себе. Её возбуждение, хотя понемногу и угасало, но при очередном упоминании странных свойств родственников она вскрикивала и покрывалась румянцем.

–

А ты можешь превратиться в такую герметичную черепаху, чтобы усыпляющий газ внутрь не проникал? А панцирь сделать каменным и весом килограмм на триста, чтобы с места не сдвинуть?
– она широко распахнула глаза.

– Мм... не знаю, - протянул Клим.
– Таких же черепах не существует, а я могу использовать мыслеформы только реальных существ...

– Ты же говорил, что с помощью фантазии можно сделать, что угодно.

– Превращения в выдуманных существ - не устойчивы, у них же нет мыслеформ...

– Не пойму - то ты говоришь, что можешь изменять предметы, которые потом остаются устойчивыми, то тебе вдруг нужна какая-то форма? Если ты можешь её придумать и создать, значит, она уже существует. Значит, она - уже есть...

Клим молчал и блуждал взглядом по материнскому лицу и висящей за её спиной картине. Потом бросился в свою комнату. Вернулся с рукописью в руках, откуда зачитал: "чудных зверей укрепляет на годину огонь в глаз и снег в тулуб". Сидящие за столом женщины почти в один голос спросили:

– И что это значит?

– Неужели не понятно? Можно сделать "чудного" - выдуманного, - зверя, но, чтобы получилась мыслеформа, надо продержаться "годину" - то есть час. И продержаться можно, глядя на огонь, а туловище должно быть в снегу.

– Бред!
– такое же дружное заключение женского коллектива было ему ответом.

– Только я не понимаю, как можно одновременно проводить метаморфозу своего тела и менять неживые предметы - тот же камень для панциря. Ага - вот же: "Чудные звери гоже кусками и гуртом". То есть надо вначале сделать панцирь, а потом провести метаморфозу тела под этот панцирь. А гуртом... Это значит вместе - сил одного оборотня на новую мыслеформу не хватит.

– А можно внутрь панциря засунуть кислородный баллон часов на десять и пару пулемётов?
– в дверях стоял отец Клима.

– Наверное, можно, но надо вначале создать всё по частям. Я пока с трудом себе эту конструкцию представляю - давайте рисовать.

Мать Клима достала стопку бумаги и несколько карандашей, потом принялась рисовать:

– Чтобы панцирь мог складываться и раскладываться, нужно, чтобы были пластины с совпадающими пазами - вот так. От трехсот килограммов придётся отказаться, иначе никто изнутри их не сдвинет с места. А ещё внутри должна быть плёнка, чтобы изолироваться от газа - вот так.

– А как же стрелять из пулемётов, если изолироваться?
– опять встрял отец Клима.

– Костик, тебе бы только стрелять! Мы же договаривались - никакого смертоубийства, - всплеснула руками Ольга.

– Можно стрелять, чтобы отгонять охотников, а то просто увезут, как есть, или панцирь взорвут, - за отца ответил Клим.
– Такую бронированную черепаху всё равно могут измором взять, поэтому ей надо как-то двигаться, защищаться и, возможно, нападать, чтобы больше не приставали. Чёрт, опять какой-то танк получается! Так не пойдёт - не можем же мы всю жизнь в этом панцире сидеть!