Клим'с клан

Скворцов Валерий Юрьевич

– Пап, я думаю, что вместе мы справимся... Только меня теперь очень беспокоит Лин. Я почему-то чувствую себя ответственным за её жизнь. И у нас всего два дня. Если ты согласен, что Веллингтону мы пока никаких секретов не вручаем, то придётся самим как-то договариваться с Бауманом. Мы должны предложить ему молодость - ничего другое его не заинтересует. И, возможно, он согласиться получить её на наших условиях.

– А как мы это предложим?

– Да есть одна идея...

– Кстати,

я тут, пока тебя ждал, собирался расплатиться за чай последней купюрой в пять тысяч. Положил её уже перед собой, да обнаружил под чашкой мокрую салфетку. В общем, приложил эту салфетку ко лбу и таки смог самостоятельно превратить её в такие же пять тысяч - ими и расплатился. Так что у нас вопрос с деньгами, считай, решён!

– Пап, если ты расплатишься этой купюрой ещё пару раз, нас тут же посадят в тюрьму за фальшивомонетчество - номер-то будет один и тот же. Английские коллеги, вот, деньжат нам подбросили - глянь в сумке. Там ещё новые документы должны быть.

Клим передал отцу сумку с Библией, подаренную Робин. Они как раз остановились перед мотелем. Отец зажёг в салоне автомобиля свет и принялся копаться в английских подарках:

– Паспорта - заграничные, четыре штуки. Зачем нам здесь заграничные паспорта?

– В Лондон зовут опытом делиться.

– Да, английские визы есть. Блин, но здесь три женских паспорта и только один мужской - ты уж извини, но я в бабу превращаться не буду! Деньги они тоже догадались передать в фунтах - интересно, нам на рубли поменяют по загранпаспорту? Вот ведь умники!

Записку Бауману решили писать на трёх языках - английском, французском и русском - на случай возможного недопонимания. "Генриху Бауману предлагается явиться завтра в 12-00 одному в автомобиле в точку с такими-то координатами GPS. Мы обещаем дать ему новое молодое тело в обмен на отказ дальнейшего преследования нашего племени и освобождение пленённых собратьев, в частности, захваченных во Вьетнаме. С уважением, Клан Клима". Подпись предложила Варвара - все со смехом согласились. Клим испытал что-то вроде смущения, хотя сам с удивлением обнаружил, что последнее время чувствовал себя порой старше и мудрее всех остальных родственников. Записку должна была доставить Ольга в облике птицы - она лучше всех справлялась с полётом. Поскольку лететь предстояло ночью, была выбрана сова, что послужило основанием для новых шуток.

Отец Клима нарисовал план дачного посёлка и отметил, где может располагаться засада людей Баумана. Клим запечатал пакет и подписал "Не разворачивать! Генриху Бауману лично в руки!" на трёх языках. В мотеле осталась только мать Клима, остальные сели во внедорожник - помощь младшего поколения могла понадобиться при обратной метаморфозе. К посёлку подъехали со стороны озера - здесь почти не было фонарей. Отец Клима ещё раз проверил, запомнила ли Ольга на плане расположение их дома, а также основные ориентиры. Кое-что было видно из машины, поэтому ориентировка на местности продолжилась, пока Ольга не психанула и не заявила, что хватит считать её полной дурой.

Сова из неё получилась громадной - пока она не взлетела, все наперебой кричали, чтобы ни в коем случае

не подлетала к фонарям, иначе кого-нибудь из жителей посёлка помрёт от страха. Ольга только хохотнула, сжала в когтистой лапе пакет и двумя взмахами крыльев унеслась вверх. Хлопки крыльев оглушили её родственников, которые замерли вокруг машины, вглядываясь в ночное небо. Когда кто-то видел блеснувшее в свете фонарей оперенье, то махал рукой - остальные тут же бросались смотреть в эту сторону. Минут через пятнадцать сова вернулась. Ольгу же в человеческий облик возвращали ещё минут десять, причём все вместе, чтобы сэкономить время - хотелось побыстрее убраться отсюда. Когда обратная метаморфоза пошла, Клим с отцом прыгнули во внедорожник, оставив Ольгу с Варварой. И лишь те сели в автомобиль, сразу пустились в обратный путь.

– Ночью летать - это что-то...
– начала, было, Ольга.

– Оль, ты о деле сначала - охотники там? Пакет им бросила, как следует - чтоб увидели?

– Я вначале вообще никого не нашла - наверное, кругов пять над домом сделала. Потом села на крышу веранды - подальше от уличных фонарей, а то глазам больно. Присела и сразу чувствую - запах табачного дыма. Я его и человеком не переношу, а уж совой - такая чудовищная вонь! Видимо, я громко села, поскольку из веранды кто-то выскочил и начал меня красным фонариком слепить...

– Блин, это лазерный прицел был - скажи спасибо, что не попали дротиком, - со знанием дела заявил отец Клима.

– Ну, я так и поняла, что выскочивший - это охотник. Я спикировала на него и пакетом ему по голове треснула - так что он его не мог не увидеть. Товарищ был бородат и, кажется, немного струхнул...

– Молодчина!
– похвалил её отец Клима.
– Но пикировать и по голове бить - это излишний риск...

– Может, поэтому он по ней и не попали, что спикировала, - невозмутимо возразила Варвара.
– Нападение - лучшая защита!

Мать Клима встретила их сонной. Хотя вернувшиеся были возбуждены, но решили завтрашнюю операцию обсудить утром. Все разошлись по комнатам. Но через полчаса в комнату Клима постучал отец:

– Не спишь ещё? Открой, разговор есть.

Клим впустил отца, который нёс в руке спортивную сумку. Он почему-то озирался и долго дёргал ручку, проверяя, хорошо ли за ним закрыта дверь. Потом уселся на шаткий стул и достал из сумки небольшой автомат. Показал сыну и сказал с плохо скрываемым торжеством:

– Вот, полюбуйся! И у меня есть определенные успехи - только что сам сделал. Ты знаешь, что это?

Клим пожал плечами:

– Автомат какой-то...

– Не просто какой-то, а страшная штука для любого, кто посмеет на нас напасть. Сын, ты уже достаточно взрослый и тебе придётся обращаться с оружием. Завтра мы с тобой смотаемся в лес и устроим небольшое стрельбище. Оставим пока эту штуку у тебя, а то девушки у нас очень пугливые - могут не одобрить. И матери тоже пока не надо говорить...