Клиника в океане
Шрифт:
– Вы уверены, что он нас не выдаст? – задала она вопрос, как только старший механик удалился.
– Думаю, нет. Он хороший человек.
– Так почему вы решили, что это я убила доктора Ламартен? – поинтересовалась Сара, усевшись прямо на пол, потому что больше устроиться было негде.
– Вы разговаривали с нею накануне гибели – там, на палубе.
– Откуда вы знаете?
– Так, кое-кто рассказал...
– Да, никуда не спрячешься на этом корабле! – усмехнулась женщина. Глядя на нее, я вдруг поняла, что она уже больше не кажется мне неприятной. Сару Насер, пожалуй, сейчас вполне можно назвать весьма привлекательной молодой женщиной,
– На кого вы работаете?
Похоже, в нашей беседе она с самого начала взяла на себя роль инквизитора, и мне следовало отвечать на ее вопросы.
– А почему вы считаете, что я на кого-то работаю? – попыталась вывернуться я, но Сара лишь покачала головой:
– Давайте не будем, Агния: и вы, и я прекрасно понимаем, что мы обе отнюдь не случайно оказались на этом корабле. Не пора ли нам поделиться друг с другом кое-какой информацией – я же не говорю о выдаче государственной тайны?
– А вы-то сами?
– Я первая спросила! – перебила Сара. – Qui pro quo [12] , идет?
– Хорошо, – вздохнула я, поняв, что отмолчаться мне не удастся. – Я здесь по заданию Интерпола.
– Что за задание?
– Вы же сказали «qui pro quo», так?
– Ха-Моссад ле-модиин у-ле-тафкидим меюхадим.
– Что-что?! – пробормотала я, вытаращив глаза.
– Ведомство разведки и специальных задач, – пояснила Сара.
– Мо... ссад?! – с запинкой проговорила я.
12
Ты мне, я – тебе (лат.).
Разумеется, я слышала о Моссаде, организации, по своему назначению и функциям сравнимой с американским ЦРУ, причем считается, что она является одной из наиболее эффективных и профессиональных спецслужб в мире. Вот только мне и в голову не приходило, что я столкнусь с кем-то из ее представителей в реальной жизни!
– И... что же понадобилось израильской разведке на борту «Панацеи»?
– Э-э, нет, теперь ваша очередь! – покачала головой Сара. – Интерпол, значит?
Пришлось рассказать ей кое-что о докторе Ван Хасселе и сестре Фэй Хуанга, Мэй.
– Вы здесь тоже поэтому? – спросила я, закончив.
Сара покачала головой:
– Мы и понятия об этих делах не имели. В мою задачу входило держаться поблизости к Сафари и, по возможности, не упускать его из виду.
– Сафари? А он-то чем провинился перед Моссадом?
– Сафари имеет побочный приработок, – ответила Сара. – Приторговывает оружием.
– Так это он, что ли, главный?! – не поверила я. – А я думала, что это – Имран Хусейн...
– Так вы знаете? – изумилась молодая женщина, и по ее лицу скользнула тень подозрения: возможно, она решила, что я рассказала ей не все. Что ж, она была права. – Видите ли, Агния, Имран Хусейн сам по себе ценности не представляет: он слишком глуп и несамостоятелен, чтобы проворачивать такие дела. А вот исполнять чужие приказы – это другое дело, тут он мастер! Имран Хусейн... То есть на самом деле его зовут иначе, но для удобства пусть будет так. Этот человек – убийца со стажем, бесстрашный и наглый. Моссад давно его разыскивал, но примерно семь лет тому назад Хусейн исчез из поля нашего зрения – именно тогда он устроился на «Панацею», и именно Сафари перетащил его сюда. Один
Я покачала головой. Вот Шилов или мой сынуля наверняка слышали, а мой интерес к политике не настолько силен. Хотя теперь, пожалуй, я пересмотрю свое отношение к ней и стану более любопытной.
– В скандал тогда оказались втянуты Россия, Сирия, Израиль и США. Нам доподлинно известно, что Хусейн принимал участие в той операции. Второй раз он попал в поле нашего зрения в 2010 году. Девятого января в Дубай был убит один из основателей военного крыла ХАМАСа – Махмуд Аль-Мамбхух, занимавшийся закупками оружия для этой организации. Имран Хусейн был в числе его приближенных лиц, и в тот раз ему удалось ускользнуть. Однако тут есть одно «но».
– И какое же? – спросила я, не на шутку заинтригованная.
– Весь мир до сих пор считает, что убийство совершил Моссад, но на самом деле мы к нему непричастны, хотя и не стали ничего отрицать. Тело Аль-Мамбхуха было обнаружено в гостинице Аль Бустан Рутана со следами от удара электрошокера и удушения, однако умер он не от этого.
– А от чего?
– От удара в шею.... Точнее, от двух ударов – один сломал ему подъязычную кость, а после второго наступила остановка сердца. Судя по всему, Мамбхуха пытали, а потом убили, и сделал это не Моссад.
Тот же способ убийства, что и в случае с Люсиль Ламартен!
– Вы полагаете, что Имран Хусейн... Но зачем, если он, как вы говорите, работал на этого, как его... Мум...басу?
– Мамбхуха, – поправила меня Сара. – Все дело в деньгах, скорее всего: может, они что-то не поделили? Налицо только один факт: Аль-Мамбхуха убили, и его видели в обществе Имрана Хусейна незадолго до его гибели. Конечно, это как раз тот случай, когда нам следовало лишь поблагодарить убийцу, кем бы он ни был. Вы, наверное, удивляетесь, почему я все это вам так спокойно рассказываю, да?
Честно говоря, у меня мелькнула такая мысль: разве разведчик станет выкладывать секреты постороннему?
– Все это дела давно минувших дней, – пояснила Сара. – Тем более, как я уже сказала, к убийству Аль-Мамбхуха Моссад непричастен.
Когда я попала на «Панацею», я и понятия не имела о пребывании на ней Хусейна. Моей целью был Сафари, и, увидев его подручного, я просто не поверила в свою удачу!
Надо же, а ведь именно Сафари из всего начальства казался мне самым приличным человеком! Хотя я ведь и доктора Монтанью считала таковым, а вон как все вышло – нарочно не придумаешь...
– Так о чем же вы говорили с Люсиль перед тем, как ее убили?
– Я слышала, как Хусейн разговаривал о ней с Сафари. Правда, толком не поняла, в чем дело, но Сафари отговаривал его от поспешных действий. А Хусейн сказал, что скоро «Панацея» окажется у берегов Мальты, и тогда Люсиль Ламартен беспрепятственно уйдет и направится прямиком в полицию... Кстати, почему она пошла бы в полицию, а?
– Вот этого-то я как раз и не знаю! – вздохнула я. – Как ни ломала голову, так и не поняла, за что Хусейн мог ее убить. Знаю только, что Монтанья имеет к этому непосредственное отношение.