Клинки севера
Шрифт:
— Пушек всего восемь, тогда как у каждого фрегата по двадцать, но на нашей стороне скорость и манёвренность. К тому же, патрульные не посмеют обстрелять корабль кэссиди. Попробуют накрыть неводом или взять на абордаж. Ты сумеешь отклонить невод?
— Или рассеять плетение. Не люблю хвастать, но я была лучшей из выпуска позапрошлого года. С седьмого курса для меня держали место на флоте… Но я сбежала.
— Почему?
— Брат позвал.
— С вами не соскучишься, — Володя одобрительно хмыкнул.
— О! Я нащупала её якорь! Восхитительный корабль…
— Уникальный пароход. Рассчитан на пятнадцать человек. То, что налито вот в эти бочки — масло. Рядом не курить, своего пиромана не подпускать. Все всё поняли?!
Вполуха
Час назад лаборатории не стало. Алесса не знала, что чувствует Вилль, но Веррея смогла услышать эхо яростного ликования с далёкого юга. Триш поначалу решила рискнуть и проложить короткий портал к пароходу, благо объект был виден да и поблизости от родной стихии силы мага значительно возрастали. Но «дверь» захлопнулась, ослепив желтизной и едва не проглотив её саму. Теперь предстояло добираться вплавь, и Триш ощупывала якорь и винты «Екатерины», то и дело отвлекаясь на очередную порцию комплиментов в адрес стальной дамы. А ждали они русалок.
— Ты назвала её в честь Святой Катарины? — задала Триш вопрос, который и у Алессы вертелся на языке.
— Не только и не столько. По божественному стечению обстоятельств миром Владимира некогда правила величайшая тёзка моей пра-пра-пра… бабушки… — Ирэн замерла статуей, уперев руки в бока, устремив в море горящий взор и горделиво выставив вперёд замызганный глиной сапог. — Так её звали — Екатерина Великая! Гвардейцы на руках вознесли её на престол и до седых волос служили ей верно! И Екатерина правила целый век! О, это был Золотой Век, когда мраморные дворцы возводились по одному лишь мановению Её руки! Когда искусство опережало само время! Рассвет науки! Зенит культуры и просвещения! Но главное — великая женщина прорубила окно в Европу!!!
Володя хотел возразить что-то, но смолчал, вместо него выступила Алесса.
— Не может этого быть. В мире Владимира нет магии, и никаких Окон там создать невозможно, будь ты хоть трижды великой.
Кэссиди посмотрела на неё так, словно девушка из деревни только что оглушительно пукнула.
— Это — образное выражение. Ты знаешь, что такое "образное выражение"?
— Это когда образина выражается, — пояснила «дерёвня» и отвернулась, не слушая гневное мяуканье за спиной.
Она опять нагрубила. А всё почему? Да потому что Вилля рядом нет. Теперь, когда аватар улетел, стало явственней ощущаться, что их большая команда поделена на три группы. Словно птенцы в гнёздышке: крылом к крылу, а каждый сам за себя. Непонятно только, на чьей стороне Эданэль.
Пораздумав, Алесса прижалась к нему к нему, тёплому, пахшему медвяными травами солнечного луга и ветром, решив, что ничего предосудительного в этом нет. Принцесска метнула на неё уничижительный взгляд.
— Если попробует командовать, мы с Лисом запрём её в трюме. С крысами.
— Пожалей крыс, — усмехнулся Дан. — А кэссиди не плохая, Алесса. Она просто… кэссиди.
"А родись эта кикимора простолюдинкой, от неё б и леший отплевался!" — мысленно проворчала пантера.
Леший, не леший, а с русалками кэссиди оказалась в ладах. Морские отличались от речных сородичей удлинённым, как у угря, хвостом с вертикальным острым плавником. И только. Ну, разве что отливали синевой светлые волосы, длинные, по самый хвост, унизанные чёрным жемчугом да янтарём. А так — полурыбы-полудевки, глаза завидущие, руки загребущие. Холодные и мокрые, пахнущие тиной. Межрасового они не знали, поэтому переговоры шли на скадарском. Кэссиди солидно кивала, пока самая бойкая русалка вдруг не ткнула пальцем в Дана, возбуждённо залопотав. Это Алесса поняла без слов и ответила кукишем. Торги возобновились.
— Вы меня по миру пустите! —
***
Обласканный зверь благодарно лизнёт протянутую руку, а старый знакомый может и по локоть оттяпать, если помимо перстенька на пальце глянется браслет.
Побег был запланирован загодя, условия согласованы с русалками, и их помощь стоила будущей Кэссарине Эттла. Коралловый архипелаг давно хотели превратить в курорт, да всё руки не доходили. Русалки предлагали взять инициативу в свои… но не сошлись в арендной плате с Одарёнными. И, конечно, государь отказался. Кэссиди мелочиться не стала и сбавила предложенную русалками плату на треть, прекрасно понимая, что ещё немало даров моря уйдёт на оплату продуктов с суши.
Сейчас Юль-Лит едва не пошла на попятную. "Вон тот смуглик" ей, видите ли, понравился. Бывший гость обошёлся в десять бочек "Сури Клесты" и четверых охранников парохода. Белое вино, так и быть, русалки подождут до следующего урожая, но задаток отдавай сейчас!
О русалочьей жадности Ирэн размышляла на дне, держась за плавник крупной афалины. Соседнего дельфина оседлал сам предмет торговли; вслед за наколдованным воздушным пузырём, исказившим черты лица до полного сходства с мартышкой, чёрной змейкой стелилась коса. Впрочем, русалок такое преображение не смутило. Кружили рядом как голодные акулы, норовя задеть то мерцающей грудью, то чешуйчатым бедром. Хотя, если брать в учёт фосфорные фонари, сравнение с рыбами-удильщиками подходило больше.
— Не пойму этих девах! Всё равно ж хвост рыбий, так чё лезут? — пожал плечами Метис, когда компания вынырнула, а пузыри лопнули.
— У них хвост, обсохнув, превращается в ноги. Если прикуют в каком-нибудь гроте, то это надолго! — хмыкнул Дан и, откинув со лба мокрую чёлку, добавил. — Хотя кормят хорошо, да и девчонки развесёлые. А как поют…
Ирэн поджала губы. Н-да, любвеобильный бывший гость, с таким жизненным опытом только мемуары писать.
Пароход тянулся носом к проливу, точно пёс, сделавший стойку в ожиданье, когда хозяин отпустит поводок, но его удерживали четыре троса, крепившие корму к фрегатам. Ретивые охранники не доверяли ни якорю, ни себе. Хотя последнее как раз понятно: на кораблях царила сонная тишина. Три невесомые тени выпрыгнули из воды и, вцепившись в борт, одинаково ловко подтянулись. Ярини, Триш, Дан.
— Такой ушастенький обаяшка! — Юль-Лит, вынырнув рядом, пронзила жадным взглядом задние карманы его брюк. Накладные, крепкие, бедняжка Лемма все пальцы исколола, сшивая прочную ткань.
— Когда мы помиримся с соседями, их здесь станет много.
— У-и-и-и! — русалка закатила глаза.
Ирэн не сдержала смешок, представив эльфячий курорт на Эттлийском архипелаге. Солнце, море, пальмы. Девушки с тропическими цветами в волосах и в травяных юбочках, едва прикрывающих голубоватые бёдра. Под тростниковыми навесами рекой плещет вино из бутылок с местными названиями либо украшенных завитками рун, разлитое из одной бочки. В ассортименте палаток — сувениры, пробковые шлёпанцы, панамки с прорезями для ушей и ярлычком "Сделано в Скадаре".
— Когда выйдем из бухты, вас возьмут на буксир Ниийя и Уин-иллиин. Пойдём полным ходом, — сообщила Юль-Лит, методично нарезая круги. За ней следили все, кроме Верреи. Демоница, прикрыв глаза, ужинала чужим восторгом.
Русалки не подвели, позвали надёжных китов: сильных, быстрых, выносливых. Сейчас опасно запускать машину, и вся надежда была на них. Мало того, что «Екатерина» набирает ход слишком медленно, ещё и шума наделают — скалы проснутся! Не-эт, лучше обождать. И тогда в открытом море, за горизонтом досягаемости для погони забурлит-закипит паровой котёл, раскрутятся гребные винты, «Екатерина» дохнёт в небо струйкой сизого дыма и попрощается с родными берегами низким, могучим гудком…