Клинки Юга
Шрифт:
Хемус, было видно, от этих слов слегка растерялся. Но ненадолго.
– Он твой, Брура, – кивнул князь знахарю. – Выжми из него правду. Только костей не ломать и мышц не рвать. Что бы там ни было, а такой воин мне нужен.
– Жди, как же, буду я за тебя воевать после этой отравы, – захрипел Фредерик, скручиваясь в клубок – так почему-то было легче терпеть боль.
– Повоюешь, – улыбнулся, склонившись к нему, Хемус. – Ты ведь присягал мне, ты теперь под моим знаменем…
– Присяга
– Не забывай, что у меня в руках еще и твой брат, – успокоительно заметил князь. – И я заметил – он тебе дорог.
На это Фредерик мог только проскрипеть зубами. Его глаза уже не могли видеть, а голова – что-либо соображать. Последние взрывы боли в ней, казалось, медленно, по кускам убивали сознание. И обморок пришел долгожданным спасением…
– Бери его, Брура, и старайся как следует, – выпрямившись и оборотившись к знахарю, сказал Хемус. – Если у этого язык окажется крепок, возьмешься за его брата.
Шустрый старичок кивнул, низко поклонился и громко щелкнул пальцами.
На этот звук в шатер зашли два угрюмых битюга, абсолютно похожих и одетых в одинаковую черную одежду, подобную балахону Бруры. Знахарь указал им на Фредерика, который уже не подавал никаких признаков жизни. Только пальцы на руках молодого человека мелко-мелко дрожали.
Один из прислужников-близнецов легко поднял скрюченного воина, взвалил себе на плечо и вынес из шатра.
– Ты знаешь, что делать, – сказал Хемус знахарю, когда они остались одни. – Он должен сломаться. Именно духом.
– Вы хотите, чтобы я применил…
– Точно!
– Это сложно и долго готовить…
– А я тебя не тороплю. Сперва вытяни из него правду, а уж потом – вливай свои зелья.
Брура помолчал, что-то обдумывая, потом сказал:
– Мой князь, вы ведь знаете – с этим долго не живут.
– Сколько же у него будет времени?
– Точно не скажу. Тут все зависит от человека. Ред, по всему видно, крепок и здоров… Возможно год, возможно чуть больше.
Хемус задумался, поглаживая бороду:
– За год я выжму Реда, как лимон. На время войны мне его жизни хватит. Кстати, он может и воинов моих обучить своим боевым секретам. Он ведь не забудет их?
– Не должен, – отвечал Брура. – Память тела очень сильна.
– Хорошо, – кивнул князь. – Иди, старайся. Знахарь поклонился уже в который раз и вышел из шатра.
12
«Открой глаза! Сейчас же!» – «Не могу…»
«Валяться без сил в стане врагов?! Вставай!» – «Не могу…»
«Встать!» – проревел в оба уха Судья Конрад, сверкая глазами.
Именно так он возвращал Фредерика «к жизни» после того, как сбивал его с ног во
«Сейчас ты досчитаешь до пяти – и боль уйдет, и ты откроешь глаза», – сказал он сам себе.
Раз… Это нужно твоей стране.
Два… Это нужно твоему сыну.
Три… Это нужно Марте.
Четыре… Это нужно Клименту.
Пять… Это нужно тебе…
Вперед!
Он открыл глаза.
Боль прошла. Только слабость осталась, будто он тяжело работал последние пару часов. Но слабость – это пустяк. Еще пара минут, и тело вспомнит, что надо делать. Пока необходимо осмотреться.
Он опять лежит на полу в каком-то шатре. Руки крепко связаны за спиной.
Сумрачно. Только слабый свет – от масляной лампы, что стоит на низком столике. За столиком – топчан, на нем – матрац, набитый сеном, а уже на сеннике – неподвижно лежит Климент с перевязанной головой. «Снова вместе. Неплохо», – всплыла мысль.
Фредерик повернул голову чуть в сторону – рядом на полу сидит азарец, огромный, в черном балахоне. Он спит, чуть похрапывая. Его бычья шея наклонена в сторону. Что ж, очень удобно для одного хитрого приема…
Король выбросил вперед ноги, зажал шею здоровяка меж голеней и перекрутился, словно волчок, стараясь переломать хребет беспечному стражнику. Человек, ясное дело, проснулся, ухватился руками за ноги напавшего, попытался освободиться. Пару минут оба пыхтели, добиваясь каждый своего.
Противник попался сильный. Он чуть было не освободился от захвата, но Фредерик, рыча, усилил давление на шею врага. Используя изгиб собственной ноги, как опору под рычаг, сделал еще пару толчков и почти с радостью услыхал долгожданный хруст ломающегося позвоночника.
– Есть! – не удержался от того, чтоб шепнуть любимое в таких случаях слово, и расслабился.
В глаза у Фредерика потемнело – сказывалось сумасшедшее напряжение, которое надо было выдержать, убивая такого великана. Ноги вообще казались ватными.
Теперь – несколько секунд отдыха, восстановить дыхание и продолжить работу по собственному спасению.
Откуда-то из живота вновь плеснуло болью, как из почти потухших углей взметывается временами огонек пламени.
Проскрипев зубами, он заставил себя не чувствовать этого и в который раз взбодрил тело. «Болеть будешь потом – в безопасном месте».
Перекатился на живот, встал на колени, потом – на ноги. Легкий прыжок через связанные руки, и они – впереди. Впился зубами в веревки, еще секунда – свободен!