Клинок Императора. Книга I
Шрифт:
Я и толкнул. Ввалился внутрь, упал мордой в пол; стукнулся и выпустил из ментальной хватки медитацию.
Моя глотка волей Принца сказала:
– Болезный добрался. Болезный принимает условия. Болезный очень быстро умирает.
Боль растерзала тело: будто в животе граната на основе бледнеорба взорвалась.
Боль яркая, невероятная, неописуемая.
Повезло, отключился; меня просто вышвырнуло из головы, будто грубым и мощным пинком сапога мирмидонца.
***
Пробуждение
Чувствовал себя плохо, но состояние не соответствовало тому, которое должно быть, а должно быть после всего произошедшего – примерно так: спокоен и здоров, но заперт в зеркальных искривлениях Посмертия. Болею – значит выжил. Болит всякое интересное – значит живу.
Хорошенько ощупал себя и пришёл к выводу, что здесь – где бы я ни был – добрые люди восстановили вообще все: и руки, и ногу, и плечо, и даже глаз починили.
Доволен ли я положительными изменениями?
Не уверен.
Походу – выгорел.
Смотреть опять двумя глазами было даже как-то непривычно. Внутри – страшнейшая пустота. Будто бы уже и, правда, спокойнее было бы в Посмертие оказаться. Совсем сдал, Кир. Одно радовало меч в ножнах стоял у кровати, опираясь о тумбочку – и я так и завис, разглядывая ножны и рукоять.
– Отставить упадничество, мартышка. Еще повоюем, – услышал алтарь и даже немного настроение улучшилось.
– Как у нас дела, Принц?
– Прекрасно. Тебя бережно собрали по кускам. Ты таким целым и прекрасным никогда не был. Ты – произведение лекарского искусства.
– Правда?
– Отвечаю.
– А где мы вообще?
– Пусть будет сюрпризом, – речь Принца сочилась довольством.
Удумал что-то нехорошее.
Так я и задремал. Проснувшись, обнаружил на тумбочке рядом поднос с закрытыми тарелками и кувшином.
На стуле, у ног, лежала квадратом сложенная одежда.
Из еды: каша со здоровенными кусками мяса, прям мясища, отдельно нарезанные фрукты: что-то красное и желтое; в кувшине – остывшее кофе. Обо мне позаботились. Приятно… С большим удовольствием съел все и выпил. От кофе – пусть и холодного – вообще в восторг пришёл. Чисто и от вкуса то отвык уже.
Потом оделся в тёмные простоватые одежды: штаны, майку и ветровку – и вышел из спальни.
***
Аккуратно
Пахло благовониями так сильно, что аж голова кружилась. Понятно, что для спусков – это не самая благотворная атмосфера.
Из темноты прозвучал хриплый и тяжелый, как подзатыльник, женский голос:
– Очнулся?
– Ага, уважаемая.
От вежливости не убудет.
– Садись.
– Я не вижу ни некра.
– Не ругайся мне тут. Тут безругательная зона.
Две дюжины световых шариков, зеленых и желтых – налипли на разные поверхности: пол, потолок, мебель.
Взрослая женщина в свободных чёрно-серебряных одеждах сидела в большом кресле. Повернулась в мою сторону. Длинные седые волосы, морщины, нос с горбинкой. Лет пятьдесят где-то. Шею и плечи закрывала золотая шаль.
Хозяйка указала мне на стул в двух метрах от нее. Обратил внимание на длинные пальцы.
Взгляд ее – тяжелый, ледяной. Лицо – как мертвое. Никакой особой мимики не наблюдал.
Потрясающее безразличие.
Плохой знак.
Сел.
– Не думай грубить, – подсказал Принц. – Она может распылить тебя щелчком пальцев.
В моменте высказывания у женщины щека дернулась.
Уяснил.
Она еще и внутряки алтарей слышала похоже.
Засада .
– Спасибо за спасение.
– Я Мехри.
– Приятно познакомиться, уважаемая Мехри, – кивнул. – Мое имя вы знаете. Вроде.
– Знаю, – щека ее опять дернулась. – Как тебе еда? Я сама готовила, старалась.
– Спасибо, все было очень вкусно.
– В целом как тебе здесь?
– Пока не понял. Я у вас тут долго?
– Два дня.
Покачал головой:
– Даже не понимаю где нахожусь, и кто вы такая, уважаемая Мехри.
– Вот смотрю на тебя, Кириан, много тебе отдавать придётся. Жалко тебя, солнце мое, – уселась чуть удобнее, выражение ее лица не менялось. – Я с тебя по-божески возьму, потому что ты свой.
– Свой?
На ее мертвом лице, чуть-чуть двинулась бровь.
– Принц ничего не рассказал тебе?
– Не успел, – повинился алтарь.
– Он специфически информацию подает. Так кто вы, Мехри, и чьи интересы представляете?
Она прикрыла рот рукой, видимо улыбку спрятав, потом ответила:
– Я храмовник Жертвы. И интересы соответствующей стороны представляю.
– А это…
– Храм.
– И…
– Когда-нибудь имел дела с храмовниками, Кириан?
– Нет.
Она кивнула: