Клинок Императора. Книга I
Шрифт:
– Тело стража где?
– Кого?
Еще одна пощечина.
– Баба с чёрными волосами, страж. Вы взяли ее, потом на меня в квартире вышли.
– Астра, – прохрипел он задумчиво.
Как получилось то.
Рука соскользнула. Разбил ему губу.
– Не томи, родной. Рука чешется.
– Астра на третьем кладбище. То, что на севере…
В этот раз ударил кулаком – прилетело в челюсть, взгляд пленника поплыл.
– Твари. Как вас земля носит. Уже и схоронить успели.
Размахнулся еще раз.
– Нет-нет, –
Уже интереснее.
– Живая?
– Была, – уверенно кивнул боец.
– Кто держит?
– Наши.
– Кто еп ваши? Нервы мои не стальные канаты, говори конкретно.
– Когорта.
– Почему не убили?
– Да я не знаю! При-иказы не о-отдаю, я даже не сержант.
– Много там ваших?
– Нет.
– Почему так?
– Не требуется. Та-ам часть Центурии свободной наняли на охранку. Отделение или полвзвода. Одна пехта без скитов. Наших пару оперативников. Курируют, с-следят. Вроде как в планах свидетелей туда свозить и ключей.
– Ключей?
– Заключенных.
– Кто-то сильный?
– Нет, – поспешил ответить и увёл глаза в сторону.
Как он слаб – даже удивительно.
– Врёт, – подтвердил Принц то, что и так увидел.
Я приставил лезвие ножа ему к уху и, надавливая, повёл.
Он шипел, но старался не дёргаться. Когда остриё оказалось в опасной близости от глаза, Мар закричал:
– Я скажу. Скажу – всё!
– Скажешь, конечно, – я увел нож вниз, оставляя на щеке порез. – Рассказывай про своих сослуживцев.
– Пацан рыжий там, его не знаю. А баба там крутая, сильная, Мэрджи – она серж. К ней подкатывали, звали в рестики, тятры, она только глаз-за з-закатывала – не подступиться.
– И чего: мне какое дело до ее досуга?
– А то что к ней и два летёхи подкатывали. Они и д-давить пр-робовали, да только она таких умников демонстративно размалывала. Правда, с-сама потом собира-ала.
– Старших по званию?
– Да.
– И ничего?
– И ничего.
– Какой ранг?
– Выше пятого.
– Что-то особое?
– Скорость. Это – ускорение у нее. И лекарь она – это редкость, поэтому старшие глаза закроют, даже если она и их ругать будет. Всё что знаю… А еще из серьезных передряг раза три выходила. Весь отряд в фарш, а ей плевать.
– Зачем Астру там держат?
– Вышестоящих ждут – не рискуют дело подставное подбирать. Может они кончить ее скажут.
– Когда начальство придет?
– Неделя. Мы тебя должны поймать к этому времени.
Смешно.
– Командир ваш, Ости тоже на квартире, как вы, прячется?
Он
Молодец, хоть что-то правильное в нём еще осталось. Я сломал ему два пальца.
– Мар, надо говорить, – сказал с грустью в голосе. – Признаюсь, после нашего с тобой спарринга, у тебя маловато пальцев осталось. Ломать почти и нечего.
– Ты сохранишь мне жизнь?
– Конечно. Ты же так помог.
– У него есть штаб где-то. Оттуда он координирует. Здание целое. Пытается вернее координировать… Нам по поводу тебя, оттуда звонили на квартиру.
– Ты знаешь где именно штаб?
– Клянусь, не знаю.
Ему не долго осталось. Кровищи под ним уже целые озёра и реки.
Хлопнул по плечу.
– Расслабься, верю, – улыбнулся вполне искренне. – Как тебе вообще приятно было Императора убивать?
– Что… Я не…
– Мысль о том, что ваши действия привели к этому. Смена эпохи, переворот, свержение. Все вот это. Как оно ощущается?
– Не понимаю.
– Я бы на вашем месте чувствовал себя квази. Ты ж из первой Когорты, – поддел нашивку пальцем.
– Да я…
– Ваши ребята были во Дворце. Творили там всякое. Ты вообще в курсе что я – сын Императора?
– Ничего не знаю про это… я местный, из Гродвальского отделения. На-аше дело малое.
– Кир, опять врёт, – тяжело вздохнув, проинформировал Принц.
Я вбил Мару нож в бедро на всю длину, прям по рукоять. Потом вырвал и откинул в сторону.
Забило горным ручьём – страх! Так и оставил. Мар начал рыпаться, биться, хватаясь то тут, то там ладошкой – перепачкал мне пальто.
– Ты обещал, – прохрипел ворон.
Пожал плечами.
– Я ничего не обещал. Я вас гнид всех утилизирую.
Сжал его в объятьях, а потом произнёс прямо в лицо:
– Лучше бы тебе исповедоваться мне. Потому что чую ты, вроде как, прямо сейчас стремительно умираешь…
***
Рассказал ли Мар еще что-то полезное?
Нет.
Он просто очень быстро умер, перед этим дважды назвав меня мразью-клятвопреступником. Что ж, Морк ему судья. Немного обидно, конечно, ведь я остался с ним до конца его пути; мог и сделать какой подгон.
Потом пришлось провести воспитательную беседу с Тибо, чтобы тот молчал касательно услышанного, пригрозил, что в ином случае я вновь вернусь, но уже не так миролюбиво, а с внушительной пачкой люлей – убедил его, что всегда возвращаюсь. Он кивал, а еще трясся так, будто изображал стиральную машину.