Клинок командора

Леккор Михаил

— Не дуйся, — отмахнулся Безматерных, — не до обид. Огнестрельное оружие не действует не только у нас. В Венгрии нечто похожее. По России данных пока нет из-за бардака, который начался в зоне атаки пришельцев. Мало того, похоже, поле действует не только на патроны. Видел, я пешком явился?

— Видел, товарищ подполковник, — готовно согласился сержант.

— Движок сел у «москвича». Сел и все. Давай дальше.

— Да уже почти все. Ребята взяли свои топоры, над которым я сегодня с утра так посмеялся, — покаялся сержант, — хорошо, что про себя, и двинулись вперед. А

я скомандовал поискать подсобные боевые средства. Надо было им подсобить. Камни попались, повезло. Ну, я и засвистнул орку. Вот этот парнишка, — Володя почувствовал направленные на него взгляды и поспешил на всякий случай притвориться лежащим без сознания, — засадил ему топор в голову, вон, до сих пор не вытащили. А потом вдруг пошел судорогами. Как контуженный. Его так било, мы все синяков назарабатывали, пока держали. Вроде бы уже приходит в себя. Все, товарищ подполковник.

— Хорошо, — с растяжкой произнес подполковник, — контуженного в больницу. Около орка выставить дежурство. Сержант, тебе с патрулем отдыхать, студенты тоже. Соловьев, явишься сегодня в управление к шести часам с полным отчетом о происшедшем. В письменном виде.

Дима от удивления открыл рот, но возразить не посмел.

— Володь, подняться сможешь? — тихо спросил он, чувствуя, что приятель все услышал.

— Попробую, — хрипло сказал Володя, открывая глаза. Ему действительно стало лучше, появились силы не только для дыхания.

— Тогда я сейчас перевяжусь и пойдем.

— Пришел в себя, — сразу оказался около него Безматерных, — как себя чувствуешь после контузии?

— Почти нормально, — не стал скрывать Володя.

— Что с тобой случилось? — перешел подполковник к делу.

— Не знаю, кажется, он меня оглушил той же волной, которой парализовал людей перед боем.

— Думаешь? — подполковник с сомнением поглядел на Володю, — тебя надо проверить, как бы он чем не заразил твое безгрешное тело.

— Ничего меня не надо делать, — встревожился Володя, почувствовав себя подопытным кроликом. Будь Безматерных не таким большим начальником, он бы его еще и обругал хорошенько. Нашел о чем упоминать. Он и сам не знает, куда его кривая занесет, а тот каркает.

— Не бойся ты, что так переживаешь, — неожиданно мягко сказал подполковник, — ради тебя же положим. Пару дней врачи посмотрят, покормят глюкозой и отпустят. А то, случись нехорошее, кто тебе поможет?

Размякший Безматерных напомнил Володе сытого волчару. Пусть довольного и спокойного, но все равно очень опасного. Спорить с ним бесполезно, студент замолчал, оставшись при своем мнении.

— Давай попробуем встать, — заботливо предложил Миша.

— Давай, — неуверенно сказал Володя. При помощи друга он сел. Голова закружилась, но не сильно.

— Встаем! — скомандовал Володя. Ноги стали слегка разъезжаться, он оперся на плечо Миши. Дрожащие подпорки не подвели. Володя сделал осторожно пару шагов и сел на бордюр. Еще с полчасика и ему будет совсем хорошо.

— Черт! — послышалось рядом. Он повернулся. Раздетый по пояс Дима кривился от боли, которую ему причинял фельдшер скорой. Врачи, как и Безматерных, подъехать к месту боя не смогли и

поэтому припоздали. Для Димы началась пытка лекарственными средствами. Попало ему прилично, весь в крови и синяках. А ведь орк его просто отшвырнул. Надо учиться падать.

— Ях! — вскрикнул Дима. Фельдшер щедро мазнул ваткой с медицинской пакостью по длинной царапине на плече.

Орк, пожалуй, отомщен. Володя невольно улыбнулся. Дима, заметив улыбку, скорчил зверское лицо. Володя понял, что погорячился, представив у него серьезные раны. Царапины, хотя и болезненные. Слава богу, у него травма психическая. Ее не обработаешь перекисью водорода. Володя подумал и вздохнул для приличия. Большого беспокойства по поводу произошедшего у него не было. Шарахнуло и ладно. Травма пока не давила, от нее только поташнивало. Безматерных вот беспокоится, думает, наверное, в него орк переселился. Знать бы кто переселился. Орк или чорк, тьфу, то есть черт.

Володя чувствовал, что в его спокойствии есть что-то неестественное. Словно кто-то (или что-то?) блокировал центр беспокойства и тревоги в мозгу, не давая впасть в тревогу и панику перед тем неведомо-грозным, воплотившимся в него. Фантастику он почитывал и имел представление о переносе психоматрицы. И обо всех последствиях, грозящих реципиенту, ему, то бишь. Вплоть до утраты личности. Вырастет внутри него новый пришелец. Хоть бы все, что ему кажется, было следствием контузии.

— Повезло мне, — сказал подошедший Миша. Володя повернулся к нему.

— Руки только немного отбило, — пояснил он, — пройдет. Ты вон головой пошел, Димка весь исцарапанный, а я цел — целехонек.

— Кто пошел головой, — наехал на него Володя, — я здоровее тебя!

— Да я ничего, — засмеялся Миша, — здоров ты, как бык. Давай помогу подняться, идти пора, — сказал он, заметив, что Дима надевает куртку, смяв в руках окровавленную рубашку.

— Неохота в больницу, — пожаловался Володя.

— Ну-ка, — помог встать ему Миша, — ох, тяжел ты!

— Вешу, — согласился Володя, — как бык, как здоровый бык, — многозначительно подчеркнул он.

— Самомнение, — фыркнул Дима, — бычок.

— В томате, — добавил Миша.

— Ну, вас, — сделал вид, что обиделся на них Володя.

На самом деле они — все трое — были счастливы, сохранив жизнь после поединка с опасным врагом, которого они смогли одолеть. Их первый бой, первая смертоносная схватка с жутким кошмаром человечества (не меньше!) завершилась. Они, поцарапанные, побитые, но живые. И разговор вели бездумно, слова выскакивали сами по себе, ничего не означая и не оставаясь в памяти. Живы!

— Закуривайте, парни! — подошел к ним сержант, протягивая пачку сигарет, — смотрю, жизни радуетесь.

— Ага, — простодушно сказал Миша. Может, и не стоило говорить так, омоновец мог посмеяться над ними. Дима покосился на вояку.

— В Чечне так же было, — совсем о другом заговорил сержант, — тоже, бывало, завершим зачистку, или отобьем чеченов, и так жить хочется! И курить, — добавил он.

— Курну, пожалуй, — согласился Дима.

— И я, — присоединился Миша.

Сержант вопросительно посмотрел на Володю.