Клинок командора
Шрифт:
— Ты не темни, — угадал его намерения Безматерных, — вываливай все, а уж я сам решу, что важное, а о чем и забыть можно.
— Врачам передадите? — попытался поторговаться Володя.
Подполковник на торг не пошел.
— Там видно будет, — неопределенно сказал он, — колись давай, я же насквозь тебя вижу. Знаешь, каких лбов я допрашивал? Ты в сравнении с ними сосунок. Так что не морочь мне голову, тебе же хуже будет.
— Меня не за что задерживать! — ощетинился Володя, не желая поддаваться открытому давлению. Не бондик же он,
— А я тебя и не собираюсь арестовывать, — успокоительно произнес Безматерных, — знал бы ты, сколько у меня возможностей не нарушая закона, ну почти не нарушая, — усмехнулся он, — прижать таких, как ты. Но ты не беспокойся, делать с тобой я ничего не собираюсь, ты же герой! Мне просто хотелось понять, чего ожидать от этих зверей, которых вы назвали орками. Представляешь, сколько человеческих жизней мы сбережем.
После такой жизнесберегающей речи Володе ничего не оставалось, как приступить к рассказу.
Он все же попытался опускать кое-что, но Безматерных легко обнаруживал пропуски в повествовании, и, в конце концов, Володя просто пересказал события бурного дня, в которых он принял участие. Свои догадки о посмертном даре орка он не высказал, однако Безматерных не страдал недостатком воображения. Он хмыкнул, еще раз оценивающе посмотрел на Володю, поднялся, щелкнул выключателем. Безрезультатно. Потом посмотрел на свои остановившиеся часы. Его действия были вполне логичными, но Володя сильно сомневался в случайности. Он знал Безматерных только второй день, однако уже убедился в его проницательности. Полицейский ощутил связь между появлением студента в больнице и шалостями техники.
Подполковник сел обратно на стул.
— Как с тобой быть, ума не приложу.
— Отпустить! — немедленно откликнулся Володя.
— Отпустить? — подполковник бросил на него острый взгляд, — а ты, случайно, не стал орком? Электричество заблокировал. Часы остановил. Еще что можешь?
Володя открыл рот, чтобы горячо возразить.
— Не надо, — отмахнулся Безматерных, — все это слова. Вот кабы медики смогли твердо сказать, кем ты стал.
— Стану я орком или не стану, ничем не поможешь, — подумав, осторожно сказал Володя.
— Почему же, — возразил Безматерных, — мы можем усыпить тебя сегодня же и отдать медикам для вскрытия. Шучу, шучу, — торопливо сказал он, видя резко вскинувшегося Володю, — я не собираюсь получать приличный срок за тебя. По любому закону ты человек и лишать тебя жизни — преступление. Давай так, — прикинул что-то про себя подполковник, — я тебя тут подержу несколько дней, хотя бы до понедельника. Если ничего с тобой не станет, выпущу.
«Милости» Безматерных было маловато, однако, Володя не стал спорить, опасаясь, что полицейский может обозлиться и оставить его подольше.
— Все? — вставая, спросил Безматерных.
— Да вроде все, — ответил Володя.
— Тогда отдыхай, — приказал подполковник, — набирайся сил. Я вижу, топор тебе оставили? — спросил он, как бы
Обмануть студента небрежным тоном было невозможно. Полицейский явно недоволен поспешным разрешением медиков. Действительно, а если у него крыша поедет? Маньяк с топором в состоянии натворить таких чудес… А если учесть, что застрелить его нет возможности, придется уложить нескольких омоновцев, пока те навалом собьют его с ног. Все это было правильно, если бы не касалось его самого. Секиры он не отдаст.
Володя напрягся, готовясь защищать себя до последнего, но Безматерных внезапно вышел, закрыв за собой двери. Давить на студента он почему-то не стал. Странный какой-то этот замначальника. Обычно в полиции ведут себя по-другому: нагло и бесцеремонно.
«Леший его побери, — решил Володя и добавил, вспомнив пожелание одного из знакомых физиков, — и великий демон Максвелла. Пусть делает, что хочет, лишь бы выпустил из этой добровольной тюрьмы».
Вечер монотонно тянулся, как и прилипчивый мелкий дождь. Володя открыл окно, прислушиваясь к шороху падающей воды — грустному и серому. Ему вдруг захотелось завыть от тоски по чему-то потерянному и погибшему. Даже Марина с ее прибабахами не трогала сердце.
«Светка? — Всплыло в голове. — Но я так по ней не тосковал». Грусть была… ну не наша, что ли. Не земная.
«Орк? — Испугался Володя. — Я сойду с ума. Или превращусь в орка? Может, повеситься, пока еще контролирую себя».
Из окна ощутимо потянуло.
— Больной! — Раздался требовательный окрик Марины, сумевшей незаметно распахнуть дверь, — немедленно закрыть окно. Вы не имеете права держать его открытым при такой погоде.
Связывающая волю тоска исчезла, сменившись безудержным бешенством. Он сам не заметил, как в его руках оказалась тумбочка.
— Нет, — взвизгнула Марина, сразу превратившись в молодую — двадцать с небольшим лет — девчонку.
Несмотря на молниеносность движений студента, она оказалась быстрее. Тумбочка глухо ударилась в закрытую дверь, затрещала на последок, и свалилась на пол обломками.
— Я тебя в тюрьму посажу, — раздался испуганный голос из-за двери.
— Мне выйти? — Неожиданно спокойно спросил Володя. Бешенство, терзавшее его, странным образом перешло в мышцы. Он почувствовал такой приток сил, что мог, наверное, скрутить, как тонкую проволоку, железный лом.
Руки потянулись к двери. Откуда-то из глубин памяти пришло понимание, что если ударить чуть слева от середины двери на уровне груди, полотно развалится на части.
Володя с трудом удержал себя. Если он так поступит, Безматерных не отпустит его из больницы до смертного часа. Хотя он должен понимать, что со стервой Маринкой любой нормальный мужик поедет крышей. Она доведет до инфаркта или сумасшествия.
Затем его мысли пошли по другому направлению. Неожиданный прилив сил явный подарок орка. По крайней мере, это не самое неприятное за сегодняшний день.