Клинок предателя
Шрифт:
— Ты же знаешь, что мы бы лучше выбрали смерть. Но ты лишил нас этого, — вымолвил я. Он был моим королем и другом, но я не мог промолчать. Своим последним указом он отобрал все, что имело для нас смысл.
Он взял мою руку и поцеловал. Странный жест для короля.
— Знаю, — ответил он. — Но я не мог этого допустить. Время мое вышло, Фалькио, но плащеносцы — это мой дар миру. Единственное важное достижение в моей жизни.
— Все кончено, — сказал я. — Нас распустили на все времена.
— Нет, — возразил
— Как? — спросил я.
— Я времени даром не терял, Фалькио, но не обо всем рассказывал тебе. Много лет тому назад я начал прятать по всему королевству свои чароиты. Теперь тебе придется их отыскать. Тебе и Кесту с Брасти.
— Мой король, ты мне и раньше говорил об этом, и я приложу все усилия, чтобы разыскать их, но можешь рассказать поподробнее?
— Только лишь то, что они бесценны и любой из них может привести герцогов к краху.
— Но откуда мы узнаем, что нашли хотя бы один?
— Если нам с тобой повезет, то и не узнаете: только так можно сберечь драгоценности, пока не придет их время. Ищи их, но не жди, что найдешь. Понимаешь?
— Нет, — ответил я; раздражение начало перевешивать печаль. — Конечно, не понимаю. И никто бы не понял, потому что это бессмыслица.
— Успокойся и послушай, — сказал он. — Ты должен сделать для меня еще кое–что.
Король открыл мне свое желание, и я согласился; потом мы сели рядышком, он что–то говорил, я слушал, но уже не помню его слов. Примерно через час мы услышали, как по лестнице поднимаются стражники, — я обнажил маленький кинжал, который тайно пронес в кармане плаща, и вонзил его королю прямо в сердце.
Войско герцога Джилларда вскоре настигло нас. Бессмысленно было бежать дальше.
— Ты заставила нас проделать эту увеселительную прогулку, Валиана, — сказал герцог.
Шивалль, сопровождавший его, ощерился.
— Это не ее имя, — заметил Брасти.
Герцог не придал значения его словам.
— Но представь себе мое удивление, когда Шивалль рассказал, что ты на самом деле не дочь герцогини Патрианы, а жалкое отродье какой–то грязной крестьянки. Хотя есть вероятность, что ты все–таки моя дочь. В холостяцкие деньки множество херворских дев прошло через мою постель.
— Она вам не нужна, — сказал я. — Отпустите ее.
Герцог нахмурился.
— И зачем мне это? Скоро я заполучу свитки, на них стоит не только печать Патрианы, но и моя, поэтому я возьму девчонку и сделаю ее королевой. Уверен, что после пары лет обучения она будет послушна моим желаниям. — Потом он взглянул на Алину. — А малышке, разумеется, придется умереть. К сожалению, в ней есть кое–что такое, что я хочу сжить со свету.
—
Герцог улыбнулся.
— Мне нет дела до рода Тиаррен, драная шкура. Лорд Тиаррен был шутом, а его супруга интересовала меня лишь благодаря своим прежним связям.
— У вас ничего не выйдет, — заявил я, хотя мне нечем было подкрепить свои слова.
— Почему? У меня за спиной целое войско.
— А у нас святой, — ввернул Брасти и показал на Кеста.
— Ваш святой, похоже, валяется без сознания.
— Милорд, кто–то поднимается по тропе, — сказал Шивалль.
Герцог оглянулся, мы тоже посмотрели вниз. Сгорбленная фигура медленно шагала вверх по холму.
— О, черт побери, только не она! — воскликнул Брасти.
— Кто? — спросил я.
— Тебе известно кто, — прокричала она снизу.
Несколько герцогских слуг бросились вниз и схватили ее. Подтащили к герцогу и бросили к его ногам.
— Да благословят вас боги, сынки, — сказала Швея воинам. — Честно говоря, не думаю, что сама добралась бы до вершины.
— Что ты здесь делаешь, старуха? Или тебе жизнь не дорога? — спросил Шивалль.
— Не слишком, — ответила она. — Да и остальным, кажется, тоже. Но, отвечая на вопрос его светлости, скажу лишь, что пришла к вам с посланием и подарком.
— Можешь передать послание, а на подарок, боюсь, времени нет, — ответил герцог. Он махнул рукой своим воинам, и один из них приставил пику к животу Швеи.
— Милорд, — сказал Шивалль. — Я знаю, кто эта женщина. Ходят слухи, что она оказывает огромное влияние на плащеносцев. Возможно, даже догадывается о том, где они скрываются. Позвольте мне вытрясти из нее все, что она знает.
— Не нужно, толстяк, — усмехнулась Швея. — Я и сама расскажу вам все, что вы захотите узнать. И все, что давным–давно хотели узнать.
— О чем это ты? — удивленно спросил герцог.
— О том, где находятся плащеносцы, — просто сказала она, стряхивая пыль с рукава.
— Хорошо. Так где же они?
— А-а! — Она погрозила пальцем. — Тебе придется за это заплатить. Не так уж и много — вполне умеренную плату, которую, уверена, ты осилишь.
— Милорд, отдайте мне старуху, и я…
— Чего ты хочешь? — спросил герцог.
— Мелочь, — ответила Швея. — Всего–то расторгнуть Завет, который вы, прекрасные герцоги, заключили с королем: меня он всегда раздражал. Вы не можете убить меня, я не могу убить вас… Если расторгнете его, я буду вам только благодарна.
Герцог запрокинул голову и расхохотался.
— Завет? Женщина, а ты не думаешь, что этот Завет нарушался уже множество раз? Как ты думаешь, что я собираюсь с тобой сделать, когда ты расскажешь мне, где находятся плащеносцы? Не бойся, старуха. Завет давным–давно расторгнут, окончательно и бесповоротно.