Клинок Тишалла
Шрифт:
Пушистые брови эльфа озадаченно изогнулись. Квеллиар склонил голову к плечу, точно удивленный щенок, и медленно-медленно опустился на колени. На лице эльфа не отражалось ничего, кроме недоумения, – ни грана тревоги, не говоря уже о боли, – когда его обильно вытошнило черной кровью на ковер.
– Прости, – шепнул он Гаррету. – Прости…
И он рухнул лицом в растекающуюся лужу кровавой блевотины. Его корчило, трясло, из окровавленного рта вываливались огромные алые ломти, словно какая-то сила искромсала его кишки, печень, желудок и теперь выталкивала через глотку. По тончайшей
Наконец он перестал глухо, мучительно хлюпать – «хгхкх… гкх… кх… гхсс…» – и затих.
– Рад был познакомиться, – безмятежно сказал мертвецу Райте.
Он обернулся, подняв бровь, к оставшимся эльфам, но внезапная смерть старейшины настолько ошеломила их, что они оцепенели. Гаррета охватил ужас; администратора колотила дрожь, дыхание перехватило. Он был совершенно уверен, что сейчас эльфийские посланцы совещаются без единого слова или жеста, готовя немыслимое, нечеловеческое возмездие. А Райте отвернулся, будто не считал эльфов достойными внимания.
Он снова странным образом сложил руки на груди, и страх растаял. Даже память о пережитом ужасе рассеялась, как дым, и сгинула.
– Вызови охрану, – приказал посол. – Расстрелять этих убийц!
И поскольку Райте был, в конце концов, старым другом Гаррета, администратор подчинился.
9
Когда-то Полустанок был городской площадью в самом сердце нижнего Тернового ущелья. Дома, окружавшие ее в те времена, стояли до сих пор – под изящным куполом из бронестекла и стальных балок, как средневековая улица в одном из земных городов, превращенная в приманку для туристов. Плиты из того же бронестекла перегородили улицы, ведущие с площади. Только стальные жилы рельсов проходили сквозь стену невозбранно. Пять раз в час на Полустанок прибывали грузовые составы, влекомые тяжелыми паровозами. Вечный угольный дым сажей оседал на бронестекле, отчего солнечный свет едва сочился сквозь купол и круглые сутки Полустанок озаряли огни газовых фонарей. Даже в полдень все на Полустанке казалось зеленоватым, словно лунной ночью, а уж после заката купол и вовсе приобретал потусторонний вид.
Офис компании «Поднебесье» располагался в просторном здании, некогда служившем городской резиденцией богатого купца. Обок него стоял старый амбар, выпотрошенный изнутри, чтобы вместить местный портал между Поднебесьем и Землей, так что в воздухе конторы постоянно висел запашок озона и серы: здесь пахло родиной.
А в подвале купеческого особняка располагалось сердце конторы: там, в уютном подземелье, заключенный в зем-нормальное поле, питавшееся от трансферного насоса, находился центр обработки данных. Здесь, где ЗН-поле защищало чувствительную электронику от хаотического влияния физических законов Поднебесья, стояли компьютеры и размещался центр связи с Землей – мозг компании.
Переступив порог ЦОДа, Гаррет очнулся молниеносно, словно на голову ему опрокинули ведро льда. Он пошатнулся, задыхаясь, и слепо зашарил вокруг в поисках хоть какой-нибудь опоры, защиты от цепенящего ужаса.
Одна крепкая рука поддержала его, другая обхватила за плечи,
Гаррет завизжал.
Ладонь посла заткнула ему рот, и наружу вырвался только сдавленный стон.
– Тс-с-с, – успокаивающе промурлыкал Райте. – Все в порядке, Винс, я тебя не обижу… Тс-с-с…
Гаррета колотило. Он был слишком испуган, чтобы сопротивляться. Попытался сглотнуть – не вышло – и только тяжело дышал носом, покуда Райте не соизволил наконец отнять руку.
– Что… Как ты?… Господи…
Вот теперь он все вспомнил: гибель Квеллиара, грохот автоматных очередей, когда охранники выломали двери гостиной и превратили эльфийских посланцев в истерзанные тряпки. Вспомнил, как предлагал Райте составить ему компанию, покуда он сообщит о несчастном случае своему руководству, вспомнил, как сидел рядом с послом в карете, болтая, будто школьница, всю дорогу из Тернового замка до Полустанка…
Вспомнил, как приказал всем покинуть ЦОД…
«О господи , – беззвучно простонал Гаррет, закатывая глаза в очередном приступе панического страха. Бессмысленно подмигивающие скрин-сейверами мониторы глядели на него из тесных каморок. – О господи, я правда это сделал, я всех отсюда выгнал – я с этим психом наедине !..»
Райте глянул ему в глаза, словно мог читать мысли администратора, как книгу.
– Винс, – пропел он. – Винс, Винс, Ви-и-инс. Успокойся. Я на твоей стороне. Мы теперь партнеры.
– Но… но… но что ты со мной сделал? Как ты заставил меня притащить тебя сюда? И почему? Зачем ?
– Мы здесь, Винс, потому, что, едва лишившись моего общества, ты бы понял, что действовал под моим влиянием. Мы пришли сюда поговорить, поскольку я желаю убедить тебя, а не подчинить. Здесь, – он обвел жестом кабинки, сияющие мониторы, – как ты поймешь, если вдумаешься, я не в силах навязать тебе свои мысли против твоей воли. Чтобы наше партнерство оказалось успешным, я должен обратиться к твоему рассудку.
– Рассудку?.. Партнерство? – Передернувшись, Гаррет вывернулся из объятий посла и обернулся к нему, бледный от ужаса и гнева: – Господи ты боже мой, партнерство! Ты развязал войну!..
– Нет, Винс, – невозмутимо ответил Райте, улыбаясь печально и ласково. – Войну развязал ты. Я только дал тебе шанс нанести удар первым.
Эта улыбка каким-то образом подавила стремление администратора побушевать. Вместо этого Гаррет опустился в ближайшее кресло, повернулся к столу и, облокотившись на него, закрыл лицо руками.
– Ты про Алмазный колодец?
– Без сомнения. Камнеплеты Алмазного колодца были союзниками дома Митондионн еще до Освобождения – больше тысячи лет. Если бы посланцы вернулись к Т’фарреллу Вороньему Крылу, чтобы рассказать об увиденном, война началась бы, хочешь ты этого или нет. Война началась, когда ты отравил воды Алмазного колодца.
– Господи боже… – прошептал Гаррет.
Он потер пальцами закрытые глаза, заглушая внезапный порыв – вдавить их до упора, ослепить себя ко всем чертям.