Клинок Тишалла
Шрифт:
Перед глазами стояло выражение лица Шенкс, когда ее громила волок на плече Веру, – торжествующее и в то же время унылое. Чем-то ее лицо напоминало эти маски – она тоже добивалась чего-то от Хэри, и он не мог понять, добилась уже или нет. Достаточно ли ей забрать у него Веру или она правда попытается пробить через суд свои нелепые обвинения в насильственном межкастовом контакте? На что способна Шенкс, никогда не угадаешь. Она походила на древние внешние силы из рассказов Ма’элКота: словно собралась напитаться болью Хэри.
«Только
На самом деле она вряд ли причинит Вере вред. Это Хэри она хотела уничтожить. Отнять у него Веру – худшее, что она могла сделать, не нарушив закона. Членам высших каст не требовалось совершать преступлений; они могли пользоваться законом, чтобы переступить через тебя.
«Еще посмотрим, кто кого сломает. Посмотрим».
Но в глухой белесой пустоте камеры видение до смерти избитой Шенкс таяло, словно дым. Просиживая час за часом в коробке из пластика, Хэри вспоминал Криса Хансена и его слова о слепом боге.
По мере того, как утекали долгие, вязкие минуты заточения, капля за каплей возвращалось в память прочитанное. Хэри был почти уверен, что слепой бог – это вполне конкретная сущность и обозначаться должен прописной буквой, а то и двумя: Слепой Бог – вот так. В книге Дункана о нем упоминалось как об эльфийской общекультурной буке – вроде дьявола. Слепой бог считался могущественнейшим из людских божеств, но каким-то образом невидимым; хотя никто не знает об его существовании, воля слепого бога проявляет себя все равно. Его можно увидеть только в деяниях людей…
«Когда они надевают серебряные маски и тычут тебе пальцем в жопу», – промелькнуло у него в голове.
Что-то было в этих масках… что именно, Хэри никак не мог уловить, потому что не в силах был припомнить деталей описания слепого бога, но всякий раз это словосочетание вызывало перед глазами образ социальных полицейских. А всякий раз, думая о социках, он вспоминал о слепом боге. Словно социки были его явленным ликом. А лик социка – зеркало.
Продолжать эту линию рассуждений Хэри не хотелось.
В конце концов явился адвокат. Вызывать его не пришлось; история с арестом Хэри облетела по сети весь мир. Это адвокату пришлось несколько часов добиваться свидания. Новости он принес невеселые.
Поскольку значимость показаний на следствии менялась в зависимости от кастовой принадлежности заявителя, свидетельство Эвери Шенкс, что Вера является ее внучкой, считалось верным, покуда Хэри не докажет обратного. Помимо иска касательно насильственного межкастового контакта, Шенкс еще обвинила его на пару с Шенной в похищении ребенка. Суд уже доверил ей временное опекунство
И это было еще не все. Хэри согласны были отпустить под залог – в десять миллионов марок.
– Десять… миллионов?! – убито осведомился Хэри.
Законник грустно пожал плечами.
– Это, в сущности, карательный залог. Бизнесмен Шенкс знает, что вы не можете внести такую сумму, и ожидает, что вы заплатите поручителю.
– Десять процентов сразу, – мрачно произнес Хэри. – Миллион марок только за то, чтобы выбраться из тюрьмы!
– Все из-за угроз. Вы угрожали ей при социальных полицейских, и все четверо это зафиксировали.
Хэри кивнул.
– Ладно. Добейся, чтобы мне разрешили воспользоваться экраном. Или верни наладонник. Мне надо позвонить. Срочно.
Адвокат снова пожал плечами.
– Попробую.
У него получилось: через пару минут Хэри подвели к экрану, позволили набрать код частного доступа и связаться с его патроном, праздножителем Марком Вило.
– Хэри! – дружелюбно пропыхтел Вило сквозь дым толстой сигары. – Что за дела?
Хэри оскалился:
– Ты, должно быть, новостей не смотришь.
– Да нет, видел. В глубокую же яму ты забрался.
В глазах Вило мелькнуло что-то нехорошее: холодное отчуждение, застывшее в зрачках, терпеливое, сдержанное, словно толстяк выжидал в засаде, спрятавшись за пологом сигарного дыма.
– Мгм, – буркнул Хэри. – Пора выбираться.
– Верно, – отозвался Вило. – Только чего ты от меня хочешь?
– Чего я хочу? – изумился Хэри. – Чтобы ты раздавил ее как таракана, вот чего! А ты что думал?
– Все не так просто. – Вило сокрушенно вздохнул. – С точки зрения закона, ее позиция очень сильна. Знаешь, я тебя сто раз предупреждал, что скрывать настоящее происхождение Веры – не лучшая идея…
– Черта с два.
«Какого хрена с ним творится?»
– …Я всегда говорил, что это плохо для тебя кончится.
– Херня, – отрезал Хэри. – Марк, ты меня кормишь говном с лопаты. Ты ни в жизни…
– Эй! – перебил его Вило. – Я понимаю, ты вне себя, но язык-то попридержи.
– Что на тебя нашло, Марк? Что ты творишь?
– Извини, малыш, но я вряд ли смогу что-то для тебя сделать.
– Ладно, бог с ним, – в отчаянии выпалил Хэри, – с Шенкс я сам разберусь. Как насчет залога? Ты можешь поручиться за меня?
– Вряд ли. По таким серьезным обвинениям? Вряд ли.
– Марк…
– Я сказал «нет», малыш. – Вило закусил сигару. – Мне очень жаль.
– Да? – процедил Хэри. На шее у него проступили жилы. – По тебе не скажешь.
Вило прищурился, хмуро глядя на него сквозь дымовую завесу. В ушах Хэри снова возник пронзительный стрекот, забивая все прочие звуки.
– Что они тебе обещали, Марк?
– Что ты…
– Ты был моим патроном тридцать лет. Сколько ты получил за меня, Марк? Чего я стою?