Клоун

Браун Картер

Он закрыл глаза и застыл. Стоял он так довольно долго. Мне уже стало казаться, что он заснул, но он внезапно открыл глаза и сказал:

– Нет. Дело в том, что в последнее время у нас часто берут костюмы клоунов. И мужчины, и женщины.

– Его звали Чейз, – сказал я. – Он взял костюм вчера. Неужели вы действительно его не помните?

– Толстяк в очках?

– Нет.

– Тогда не помню. – Он с сожалением пожал плечами. – Меня не особенно интересуют люди, желающие нарядиться клоунами. Большинство из них боятся проявить свой комплекс неполноценности.

Вот они и надевают на себя наряд клоуна, чтобы их вообще никто не мог узнать.

– А вообще кто-нибудь брал такой костюм за последние два дня?

– Сейчас посмотрим.

Он вытащил на свет Божий старую потрепанную и замусоленную книгу, открыл ее и начал медленно водить пальцем по страницам.

– В понедельник никто не брал, – наконец сказал он.

– А вчера?

– О, вот и ваш мистер Чейз! – Его палец заскользил дальше. – А вот еще один. Некто Смит.

– Адрес?

– Я адреса не записываю, – ответил он. – Ведь я беру задаток, который вдвое больше стоимости костюма. Поэтому меня мало интересует, вернут мне костюм или нет.

– Могу дать вам гарантии, что Чейз вам костюм не вернет, – сказал я. – Вы не можете вспомнить, как выглядел мистер Смит?

– Да, я хорошо его помню. Такой легко возбудимый молодой отпрыск. И очень много мнящий о себе. А я, знаете ли, ненавижу зазнаек, особенно молодых.

– Большое спасибо, – сказал я. – Хотя, честно говоря, благодарить мне вас не за что. Никакой существенной помощи вы мне не оказали. Что в таких случаях люди говорят друг другу?

– Давайте скажем друг другу «адье», – предложил он. – Французы всегда так поступают.

Я не имел ничего против.

«Пришло время, – подумал я, – хоть ненадолго заглянуть в свое бюро и выкурить с шерифом Лоэрсом трубку мира».

Его секретарша усердно колотила по клавишам пишущей машинки, когда я вошел. Солнечные лучи, пробивавшиеся через жалюзи, играли в ее волосах свежего меда. С моего места ее блузка, к сожалению, совсем не просвечивала, так что я не смог определить, последовала ли она моде не носить бюстгальтера.

– Когда вы появляетесь в бюро, – сказала она, не отрываясь от работы, – у меня всегда появляется такое чувство, будто кто-то одним рывком хочет сорвать с меня всю одежду. И когда мной внезапно овладевает такое чувство, я уже точно знаю, что лейтенант Эл Уиллер где-то поблизости.

– А когда я вижу вас, – сладострастным тоном ответил я, – мной овладевает чувство романтической меланхолии. Я сразу слышу аромат магнолий, вижу перед собой серебристый месяц, кругом ни души, и только мы с вами рука об руку идем вдоль берега реки, мерцающей в серебристом лунном свете… я еще не так сильно захвачен сексуальной волной, как вы.

– Еще в школе я знала одного мальчика, который вел приблизительно такие же речи, как и вы, – ответила она, не переставая барабанить по клавишам машинки. – Вел себя удивительно романтично. Но когда мы с ним в первый раз пошли гулять вдвоем, то даже не успели дойти до речки. Едва зашли за первое же

дерево, он бросился на меня и повалил на землю.

– Ну, и что же было дальше? – поинтересовался я.

– Дала ему разок по губам, – ответила она кротко. – После этого он навсегда оставил меня в покое.

– Одного удара оказалось для него достаточно?

– Ударов было два. Но куда именно я нанесла второй удар, навсегда останется моей тайной. Вполне возможно, что я когда-нибудь могу снова попасть в подобную ситуацию, Эл Уиллер, и не хочу давать вам возможности подготовиться к неожиданностям.

– Боже мой, никто меня не понимает! – вздохнул я.

– Вы пришли по какому-нибудь делу, лейтенант, или только за тем, чтобы отрывать меня от работы? – спросила она.

– Ах да, я хотел поговорить с шерифом.

– В четверг, во второй половине дня?

– Что вас так тревожит?

– По четвергам он играет в гольф, как вам хорошо известно.

– О, Боже мой! Какую тяжелую жизнь приходится вести этому человеку! – пробормотал я. – Доктор Мэрфи уже принес результаты вскрытия?

– Они лежат на вашем письменном столе, – ответила Аннабель и внезапно передернула плечами. – От одного только взгляда на эти бумаги становится страшно.

Я взял со стола данные вскрытия и пробежал их глазами. Все было так, как и предполагал Мэрфи накануне вечером. Смерть наступила где-то около одиннадцати часов. Причина смерти: разрез шейной артерии. В крови не было обнаружено признаков алкоголя. Вот, собственно, и все. Я бросил заключение обратно на стол и задумчиво посмотрел на Аннабель. Но и это не помогло – ее блузка оставалась непроницаемой.

– Да, чуть не забыла. – Она подняла глаза и поймала направление моего взгляда. – Все время хотела вас спросить: моя блузка не просвечивает?

– Нет, – с сожалением ответил я.

– В таком случае мне не нужно ее менять, – сказала она с облегчением. – Меня так и уверяли, что этот материал не садится и к тому же не просвечивает.

– А вы больше ничего не забыли? – спросил я.

– А что я должна была бы помнить?

– Да, нет! Ничего! Просто спросил на всякий случай.

– Ах, да! Час назад сюда звонила какая-то миссис Янос. Она утверждала, что ей нужно срочно поговорить с вами.

– Приятно сознавать, что ты все-таки кому-то нужен, – заметил я.

– Да, вам впервые выпала такая возможность, – слащаво проворковала она. – Я передам шерифу, что вы были здесь, Эл. Только не забудьте известить нас в письменном виде, если надолго застрянете у этой дамы.

Была уже половина шестого, когда я остановил свою машину перед импозантным домом Людвига Яноса. Я позвонил, и миссис Янос открыла мне дверь буквально через пять секунд. Ее голубые глаза мягко блестели, когда она пригласила меня войти в дом. На ней была черная куртка из джерси с глубоким круглым вырезом и длинная бежевая юбка. На одно мгновение у меня появилось такое чувство, будто я заявился раньше всех гостей на званый ужин.