Клоун
Шрифт:
И тотчас поднял воротник. Видно было, как он боялся и втягивал голову в плечи.
– Ух!
– подпрыгнул весело Захарьев, - уй-ю-ю-юй!
– есть один. Ну, стоить смирна!
– Он отошел, разбежался, размахнулся полным махом и замер. Нет! вы не закрывайтесь с рукавом.
Гражданин нехотя опустил руку.
– Держите его, - крикнул Захарьев в проход. Шталмейстер в мундире подбежал и сзади обхватил гражданина.
– Я сейчас руку достану, ух! последний раз так последний раз.
Захарьев засунул
Гражданин завертелся в руках служителя.
– Ага! спугальсу!
– визжал Захарьев.
– Ух! последний раз.
– Он размахнулся и хватил гражданина этой огромной рукой в ухо.
Все ахнули: голова, вся голова слетела с гражданина и покатилась по песку арены. Она стукнулась о барьер и крикнула: "Ква!"
Весь цирк встал на ноги.
– Ай!
– визгнула дама в партере.
И вслед за ней загудел, закричал весь цирк.
– Я вам сейчас подам!
– крикнул Захарьев.
– Не сердитесь, гражданин.
Все смолкли.
Захарьев подбежал к голове, схватил ее и вдруг заверещал на весь цирк. Он бежал по барьеру, а голова зубами вцепилась ему в огромный палец.
– Ай, не буду, не буду!
– верещал Захарьев. Он обежал круг и выбежал в проход. Служитель пустил гражданина. Он повертелся в разные стороны, пошарил по песку. Потом махнул безнадежно рукой и пошел в проход за Захарьевым.
Весь цирк стоя хлопал. Кричали:
– Захарьев! Захарьев!
Захарьев вышел. Гражданин шел за ним.
Захарьев кланялся на все стороны. Гражданин стоял за ним с головой на плечах и как ни в чем не бывало кланялся за Захарьевым.
Захарьев снял свой клоунский колпак и замахал им публике. Гражданин схватился за голову, он шарил по волосам, искал шапку. Потом схватил себя за волосы, дернул вверх. Голова повисла в руке, и гражданин замахал публике головой, как шапкой.
Затем он поднял колено и с размаху стукнул по нему головой. И голова крикнула на весь цирк: "Ква!"
Гражданин выпустил голову, схватился за бока, дернул вниз пальто, пальто сползло, и из поднятого воротника высунулась голова Рыжего, высунулась и прокричала на весь цирк:
– Ку-ку-ре-ку!
Все еще хлопали, ждали следующего выхода. Служители оглядывались в проход. Но никто не выходил. Директор поднялся из своей ложи, тяжело сопя, пошел за кулисы. Через минуту он вышел и сказал:
– Объявите антракт. Второго клоуна сегодня не будет. Ставьте клетку для Кандерос.
Клоун Захарьев сидел перед зеркалом в своей уборной. Ноги он положил на подзеркальный столик, руки засунул в карманы и, откинувшись на спинку стула, раскачивался и пускал дым в потолок. Рыжий сидел на диванчике, ногой подбрасывал спичечную коробку
– Директор спрашивает, будете репетировать или пойдет вчерашний номер?
– Пошли ты своего барина к чер-р-ртям!
Служитель смотрел выпуча глаза.
– К чертям! понял?
– крикнул Захарьев и так качнулся на стуле, что чуть не слетел.
Служитель хлопнул дверью и ушел.
Рыжий с коробкой в зубах выскочил за ним следом.
– Стой!
– крикнул Рыжий, и коробка прыгнула изо рта на целую сажень. Стой! Я сам скажу директору.
Рыжий обогнал служителя и мигом скатился с лестницы.
Директор стоял на арене и говорил с летающей немкой Амалией. Рыжий кивком головы отозвал директора.
– Почему так таинственно?
– сказал директор и не спеша подошел.
– Захарьев ставит номер. И опять непременно с оплеухой. Согласны?
– Если повторите вчерашний...
– начал директор.
– Нет, но с оплеухой обязательно.
– Да уж не знаю...
– помялся директор и пошевелил животом. Рыжий двинулся.
– Ну, пожалуйста, пожалуйста, - живо заспешил директор.
– Условие, - сказал Рыжий, - репетируем одни, чтоб никого не было.
Директор кивнул головой, а Рыжий бросился догонять летучую немку Амалию.
– А впрочем у меня есть кем заменить, - сказал вдогонку директор.
Но Рыжий не слышал, он что-то говорил Амалии коверканым немецким языком. Амалия смеялась, подымала брови и директор слышал только:
– Ах, зо! ах, зо!
А Рыжий все шептал ей в ухо.
Рыжий не приходил, и Захарьеву уж надоело смотреть на свои подметки в зеркало. Он хотел встать, как вдруг в дверь пулей влетел Рыжий.
– Дело! Дело!
– заорал Рыжий.
А Захарьев опять закачался и важно заметил:
– Ухожу и пусть плачут.
– Дурак!
– крикнул Рыжий, - лучше выходи и пусть смеются. Индюк ты, тут такое дело!
Рыжий выглянул в двери, оглядел, пусто ли в коридоре, запер на задвижку дверь, скинул Захарьева со стула и плюхнул его на диван.
– Молчи и слушай!
– и Рыжий стал шептать. Захарьев прищурясь глядел сначала в стену, потом раскрыл глаза на Рыжего и вдруг крикнул:
– Врешь! согласна?
– Идем доставать сбрую, тебе же сбрую целую надо!
Рыжий схватил с подоконника шапку и нахлобучил Захарьеву по самые уши.
Оба выбежали вон.
У них оставалось всего пять часов до начала спектакля.
Уж последние артисты уходили с репетиции. Служители гасили свет. Летучая немка Амалия в шубке и шапочке хохоча вошла на арену. За ней следом вился Рыжий. Неуклюжий сверток звенел у него под мышкой.
– Погляди, Захарка, чтоб ни одного чучела не бродило около, - крикнул Рыжий назад в проход.