Клуб «Дикая охота»
Шрифт:
– Следственный отдел? Срочно соедините с начальником. Я сказала срочно, это по делу Сечиной! – Ожидание длилось около пяти минут. За это время Инна Сергеевна успела изрисовать половину листа бумаги бегущими собаками. – Алло? Александр Демьянович? Да, это я. Сечина пришла в себя. Завтра можете присылать своих. Примерно к шестнадцати. Нет, раньше нельзя. Не стоит. До свидания.
3
Евгения Владимировна курила на кухне и глядела в окно остекленевшим взглядом. Когда Антон вошёл, она даже не пошевелилась. Сквозь пелену
«… задать нынешнему мэру: «А, что изменилось к лучшему в жизни нашего родного города за период вашего правления? Увеличилась преступность, сокращается количество рабочих мест, зато неуклонно растёт число пивных и забегаловок, в которых народ просто спаивают, превращая в послушное стадо. Вот моральная сторона ваших действий. И я заявляю прямо: Я, Быков Анатолий Сергеевич, положу этому конец раз и навсегда».
Вы смотрели передачу «Дебаты». Вашему вниманию был представлен диалог между кандидатами на должность мэра города Ирбит – Быковым Анатолием Сергеевичем и Хованским Иваном Альбертовичем. Следую…»
– Ма, ты хотя бы форточку открывай. А лучше не курила бы. Зачем опять начала?
– Всё равно. – Голос Евгении Владимировны был еле слышен. Антон вошёл в кухню и открыл форточку. – Не нужно было писать заявление в милицию.
– Почему? – Антон замер на секунду.
– Всё равно никого не поймают. Только хуже будет. Щас сплетни пойдут. Соболезнования липовые. А Ирке последние нервы допросами вымотают. Как она там?
– Плохо. Врач говорит, что у неё дезориентация. Мне разрешили войти к ней в палату.
– Вошёл?
– Да. – Антон замолчал, подбирая слова.
– И?…
– Она меня узнала и поздоровалась. Но выглядит ужасно. Будто ей не двенадцать, а сто двенадцать лет.
– Что ещё сказал врач?
– Сказал, что мой визит подействовал положительно. Она пришла в себя. И сейчас всё зависит, как быстро она справится со всем этим.
– Справится? Девочке двенадцать лет. Как она сама может справиться с этим?
– Ты бы сходила к ней завтра. А хочешь, вместе пойдём?
– Нет. Потом. Сейчас не могу. Не сейчас.
Антон ушёл к себе.
На работе уже все знали. Вроде большой город, а слухи разлетаются моментально.
– Может домой? – Викентич смотрел вопросительно.
– Нет. Лучше тут.
– Понятно. Но на полигон ни ногой. – Антон кивнул.
В раздевалке подошёл Андрей:
– Антон, прими соболезнования.
– Спасибо. – Антон не оборачиваясь, переодевался.
– Слушай, у моих знакомых дочку преследовал один дебил. Долго преследовал пока его менты дубинками не отходили. Один раз, он её чуть не изнасиловал, еле вырвалась.
– Андрей… – Антон скривил губы. – Давай не надо, а?
– Нет, нет. Всё по делу. Так вот. У этой девочки такой стресс был, что она из дома боялась выходить, и ещё истерики. Им помог психолог. Вот. – Андрей достал визитную карточку и сунул Антону. – Я вчера, как узнал, так им сразу и позвонил. Хорошо, что у них визитка этого психолога осталась. А потом съездил за визиткой.
– Спасибо. –
– Да ты послушай. Они говорят, что тот психолог сам в детстве подвергся насилию то ли со стороны отчима, то ли со стороны соседа. Он реально помогает.
– Спасибо Андрей. – Антон хлопнул его по плечу и вышел.
4
День прошёл, как в тумане.
После работы Антон заехал домой. Евгения Владимировна сидела на кухне в той же позе, в облаке дыма и с сигаретой между дрожащими пальцами. Ничего не говоря, Антон переоделся и направился в поликлинику.
У палаты он увидел медсестру. Она сидела на стуле, прижимала ладони к лицу и плакала.
Антон уронил сумку на пол:
– Что случилось?!
Девушка вскочила и загородила вход в палату:
– Сюда нельзя. Палату заперли. Там есть дежурная. – Всхлипывала она.
– Кто запер?!
– Инна Сергеевна.
– Почему?! – Девушка смотрела на него заплаканными глазами и молчала. – Где она?! – Заорал Антон.
– У себя-а.
Антон метнулся по коридору.
Не доходя до кабинета, он услыхал громкий голос заведующей и ворвался в кабинет.
Инна Сергеевна стояла, прижимая телефонную трубку к уху. Рука забинтована. Её лицо пылало гневом. Она почти кричала:
– Вы кого прислали?! – Она сделала знак Антону подождать. – У вас, что никого другого не нашлось, кроме этого дебила?! – В трубке кто-то оправдывался. – Имейте в виду, я составлю рапорт на имя прокурора! – Трубка отозвалась пожеланиями. – И составлю!! – Она ударила трубкой о корпус аппарата так, что внутри его, что то звякнуло.
– Что с Ирой?!
Инна Сергеевна тяжело вздохнула:
– После вашего визита ей стало намного лучше. Она начала говорить с медсестрой. Нормально поела. Но я, по закону, должна была сообщить об этом в следственный комитет, что бы они смогли допросить её. Приехал следователь. Допрос должен был происходить наедине. Я предупредила его обо всём.
– И, что?! – Антон сжал кулаки.
– Через полчаса он ушёл. Вроде всё нормально. Я сама заходила сразу же после допроса. Девочка была взволнована. Но, это понятно. Снова всё пережить. Я оставила в палате медсестру и вышла к себе. А эта молодая сучка, – Инна Сергеевна кивнула головой в сторону двери, – выскочила из палаты позвонить. Хорошо я, как чувствовала, вышла проверить. Слышу, стекло в палате разбилось. Я туда. А Ирина себе осколком вену режет.
– Бли-ин!! – Антон сжал зубы.
– Сейчас она спит. Ей сделали укол. Порез не сильный. Крови потеряла немного. Дверь в палату закрыта. Там дежурит опытная сестра. Ключ у неё и у меня.
– Почему она так сделала?!
– Этот козёл следователь во время допроса…. Когда я подбежала к ней и выхватила из руки осколок, она смотрела мне в глаза и шептала: «Он улыбался…. Он улыбался…». Я спрашиваю: «Кто улыбался?». А она: «Вот этот…» – И показывает на дверь.
Грохнувшись на стул, Антон заплакал от бессилия. Он обхватил руками голову и застонал: