Клуб «Дикая Охота»
Шрифт:
Но испытательный полигон нравился Антону больше всего. Он любил смотреть, как испытатели, круг за кругом мчались на мотоциклах по серому бетону. Они прижимались к топливным бакам, как всадники прижимаются к гривам своих коней, и воздух наполнялся рёвом двигателей и запахом сгоревшего бензина. Они всегда представлялись ему сказочными рыцарями, в латах и шлемах, на железных огненных конях.
Антон с детства знал, что такое скорость и любил сидеть на гладком бензобаке, между сильных рук отца и, закрыв глаза чувствовать, как внутри всё поднимается на встречу
Потом мотоклуб при заводе. Первые успехи в гонках. Но мотобол перебил всё. Попробовав один раз, Антон уже не хотел расставаться с ним никогда. Здесь он раскрылся полностью. Здесь он впервые узнал успех и славу. Здесь он научился бороться до конца. Став капитаном заводской команды юношей, он, в том наделавшем шуму на всю страну финальном матче с командой Коврова, единственный не сдался после трёх пропущенных уже в самом начале игры мячей и, продолжая бороться, привёл команду к победе. Это был, пожалуй, один за всю историю завода случай, когда команда «Урал» добилась звания чемпиона России, обыграв сильнейшую, на том момент, в стране, команду Ковровского мотоциклетного завода.
Запищал будильник. Антон вскочил и раздвинул шторы. Высокий сухой, крепкий и быстрый, такой же, как отец. Широкие скулы. Подбородок чуть выдвинут вперёд. Зелёные смеющиеся глаза. Широкая добрая улыбка. Он распахнул окно, раскинул руки в стороны и вдохнул полной грудью, ворвавшийся в улицы свежий утренний воздух. Синее-синее небо раскинулось в вышине. Посвистывая крыльями взмыла ввысь стая белых голубей.
Солнечные лучи упали на стену, сплошь увешанную цветными, вырезанными из журналов, фотографиями мотоциклов. Были среди них и любительские чёрно-белые снимки. На них весёлый улыбающийся во весь рот скуластый паренёк в форме мотогонщика на кроссовом мотоцикле. Лучи осветили пол, диван с измятой постелью, сверкнули в зеркале, на раскрытой дверце полированного шкафа. На плечиках, блеснул нашивками, погонами погранвойск и значками солдатский китель. На полке форменная фуражка.
Антон оделся и вышел из комнаты.
На кухне уже суетилась мама. Лилась из крана вода. Шумел чайник. На плите, в небольшой сковороде шипела яичница. Маленький цветной телевизор делился новостями, с высоты холодильника:
«… найдено тело мужчины. Примерно сорока-сорока пяти лет». – На экране появилось фото изуродованного тела. – «Знающим, что-то об этом человеке, просьба сообщить по следующим телефонам…»
– Давно не спишь? – Мама Антона, Сечина Евгения Владимировна – учительница Русского языка и Литературы Ирбитской средней школы №8, уже одета и готова к новому рабочему дню. Чёрный костюм, белая блуза, безупречная короткая стрижка. Просто и строго, как и подобает учителю, и даже цветной передник не мог смягчить этой строгости, которая всегда приводила Антона в трепет.
– Давно.
Она внимательно всмотрелась в его глаза.
– Не терпится?
– Да. Даже руки подрагивают.
– Иди, мойся и к столу.
Антон скрылся за дверьми ванной комнаты и через полчаса уселся на скрипучий стул. Мама села напротив.
«… исчезнувшей
– Ты подумал над тем, что я тебе говорила?
– Если честно, то нет.
– Почему?
– Я не хочу поступать в институт. Это не для меня.
Брови Евгении Владимировны чуть сдвинулись. Она несколько раз ткнула вилкой в блюдце, пытаясь зацепить кусочек ветчины и, наконец, отложила её и нож на салфетку.
– А, что для тебя? – Она заговорила медленно, монотонно, что бы каждое слово, каждая запятая и даже каждая пауза достигли цели. – Всю жизнь ты намерен гонять по заводскому полигону на этих м.. мотоциклах? – Она не повышала голоса. Она никогда его не повышала. Она умела говорить так, что по телу начинали бегать мурашки. – Пока шею себе не свернёшь, как отец?
– Да хочу. – Антон улыбался и весело смотрел на экран, не обращая внимания на строгий тон матери. – Профессия испытателя не хуже профессии инженера.
«… выборов на должность мэра города. Из восьми кандидатов реальные шансы на победу имеют трое. Это нынешний мэр города Ирбит – Хованский Иван Альбертович, председатель Областного Совета Народных Депутатов – Дзюба Денис Анатольевич, и независимый кандидат – Быков Анатолий Сергеевич. Каждый из кандидатов представил…»
– Когда тебе, Антон, будет за сорок, тогда ты увидишь эту разницу, но будет уже поздно.
– Нет.
– Приветики. Опять спорите? – В кухню вошла высокая, тонкая как берёзка девочка. Большие голубые глаза, розовый рот. Чуть оттопыренные ушки и тонкая, как у фарфоровой куклы, шея. Короткий халатик бледно-зелёного цвета. Она подошла сзади, опёрлась на крепкое плечо Антона и с вызовом посмотрела на мать. – А я, когда стану женщиной, влюблюсь в мотогонщика, а не в инженера. Мы поженимся, и он увезёт меня далеко отсюда. А с инженером скучно.
– Привет Журавлик! – Развернувшись, Антон, обнял девочку за талию и приподнял над полом. Она поцеловала его в щёку.
– Приветик братик. Почему ты называешь меня Журавликом?
– Потому, что у тебя ноги как у маленького журавлика.
– Кривые! – засмеялась девочка.
– Нет, длинные.
Девочка благодарно посмотрела на Антона, и снова поцеловала.
– Марш умываться. – Евгения Владимировна прихлопнула ладонью по столу. – В твои двенадцать лет, Ирина, ещё рано думать о замужестве.
– А Валентина Анатольевна говорит, что девочки уже с юных лет должны готовиться к замужеству и чувствовать себя дамами.
– Ваша Валентина Анатольевна ещё слишком молода, – Евгения Владимировна сделала акцент на слове «молода», – что бы говорить с учениками на подобные темы. – Она вновь взялась за вилку. – Умываться!
Девочка направилась в ванну.
На экране появились фотографии кандидатов.
– О! – Антон перестал жевать. – Это же Бык. И он в мэры?
Евгения Владимировна презрительно выгнула губы:
– Сегодня во власть рвутся все, кому не лень.
– А этот то куда? У него же тюрьма – дом родной.