Клуб гениев. Квазифантастический роман
Шрифт:
Галерея закончилась внезапно. Точнее, её убегающая вперёд и вдаль часть просто исчезла, перерезанная плоскостью, открывающей другую реальность – сияющую бесконечность.
Учитель подошел к краю светлой дали. Приближение к вечности погасило пыл возмущения и тревоги в сердце путника. Робкое сомнение смешалось с умиротворением и надеждой.
– Прости, – прошептал Рыцарь.
– Говори, раз пришёл.
Голос не звучал в привычном понимании. Он улавливался нервами откуда-то из центра Вселенной. И резонировал в головах пришедших громоподобным шёпотом и ласкающей,
– Чего ты хочешь?
– Справедливости, – выкрикнул, как от сердца, Рыцарь. Решимость вернулась к нему. – Разве справедливо наказывать человека за чужое преступление? Прости меня или накажи! Но дай ей пройти свой путь, выполнить свою миссию! Не обрывай в самом начале!
– Я призываю несовершенства, чтобы добиться совершенства. Любое препятствие – это прежде всего возможность развития. И только потом – возмездие. Измени своё отношение к происходящему, и ты поймёшь, как изменить будущее.
– Но обстоятельства не оставили нам шансов! Ведь я не бог, чтобы менять мир!
– Так стань им. Возможно, в этом и состоит твоя миссия.
Последние слова прозвучали особенно странно.
«Это шутка? Разве Бог шутит? Здесь какой-то тайный смысл…», – дух ощутил, что попытка обдумать воспринятое не удаётся. Как будто истина где-то рядом, но ускользает, как во сне.
Рыцарь тряхнул головой и увидел, что они вновь стоят посреди убегающей в обе стороны галереи. Сеанс общения с Высшим Разумом был окончен.
Дик смотрел на старшего духа, выпучив глаза. Шок, восторг от увиденного, почтение к происходящему не позволяли ангелу разразиться вопросами. Но Учитель молчал. И ученик, наконец, не выдержал:
– Что это было? Это был ОН?
– И он, и она, и оно, и они… Есть ли у людей местоимение и понятие достаточно ёмкое для истока и центра Вселенной?
– Так близко?
– Везде.
– А смысл сказанного им? Я не совсем понял.
– Я как раз об этом думаю. Очевидно, для нас это какой-то урок. И для Кати тоже. И мы, и она должны чему-то научиться, что-то понять, пройти испытание. Только как его пройти? Законы страны мы не поменяем. Коррупционные пути – не для Надеждиных. Как ещё можно поступить в вуз в СССР без экзаменов? Он говорил, что мы неправильно относимся к происходящему. Мы не видим возможностей…
– А вдруг мы их так и не увидим?
– Но непосильных испытаний не бывает. Значит, должны увидеть и понять. Или это понимание приходит в определённый момент.
– Да, так бывает в сказках, – оживился Дик, – когда герою дают нечто волшебное и непонятное и говорят: «Когда придёт время, ты будешь знать, что с этим делать».
– Может быть, мы действительно поймём, когда придёт время. А сейчас надо поработать Катюше.
– От неё что-то зависит?
– Да всё! Наша сила зависит от неё. Её возможности зависят от неё. Мы только помощники, по большому счёту. Люди часто себя недооценивают, не верят в себя. Зря! Видимо, надо сейчас Катеньке поработать. И над уроками, и над собой.
– А она учит, старается.
– Пусть старается. И мы постараемся. Подготовимся. Посмотрим ещё, что это за чары, 13-й билет…
День был солнечный. А может, Катя просто помнит его таким. Потому что на душе было очень волнительное, но приятное возбуждение.
Час первого в её жизни устного экзамена настал. Екатерина тянула билет.
13-й!
– Счастливый билет! – сказала преподаватель русского языка, глядя на Катю своими выразительными глазами. Уроки эта учительница всегда вела сидя: почти не могла ходить из-за давней травмы, перешедшей в болезнь. Но, очевидно именно эту ограниченность в движениях скомпенсировали глаза. Взгляд этих больших глаз обладал даром внушения, был открытым и чистым.
Катя поверила этим глазам, вдохновилась ещё больше и пошла готовиться. Ей понадобилось всего несколько минут, чтобы сконцентрироваться и извлечь из памяти то, что она знала. Сделав несколько пометок на листе бумаги, Катюша вызвалась к доске.
Наша героиня ответила блестяще. Чётко. Структурно. Кратко и ёмко одновременно. Она получила удовольствие от того, как слаженно работали её память, ум и речь. Как будто выступала на сцене. Ловко и красиво парируя дополнительные вопросы, как фехтовальщик выпады.
Катя вынесла с экзамена своё заслуженное «отлично», ощущение победы и готовность ради её повторения выучить все науки на свете.
Следующий устный был через несколько дней – по математике.
Снова подготовка. Снова билет (уже не 13-й). Концентрация. Ответ.
Екатерине надо было вывести формулу на базе имевшихся знаний. Вывод на доске. И на него сейчас растерянно смотрит Катин учитель математики, мужчина (такой редкий случай среди школьный педагогов).
– Всё правильно, – сказала преподаватель параллельного класса, входящая в состав экзаменационной комиссии. Она удивлённо наблюдала, как коллега ищет в формулах ошибку. – Ошибок нет, всё отлично.
Только выйдя из аудитории со своей «пятёркой» Катюша поняла, в чём была заминка. Одноклассники рассказали, что вывод этой формулы их учитель дал позавчера на предэкзаменационной консультации. И формула получилась другой, не как у Кати.
А наша героиня на радостях после первого экзамена про ту консультацию совсем забыла и проспала. И формулу вывела прямо на экзамене, сама. На эту-то формулу и смотрел растерянно математик, соображая, у кого же ошибка – у него или у его ученицы.
Справедливости ради уточним: учитель был хороший. Но и хорошие учителя устают от бесконечных уроков и проверок тетрадей и иногда ошибаются. Но Катя математику знала и формулу вывела точно. И это победа обоих: и учителя, и ученицы.
А то, что она проспала неудачную консультацию, – заслуга высших сил. Может, ангелы подсуетились. А может, отлично сданный экзамен по 13-му билету начал действовать?..
– Нет! Так невозможно работать! – возмущался Дик. – Я сбиваюсь с ног, организую ей условия подготовки, усыпляю на время нежелательных мероприятий, создаю благоприятную атмосферу, чтобы ни одно глупое школьное суеверие не сбило настрой на успех… А она? На письменном экзамене по литературе решила поэкспериментировать! Попробовать новую форму сочинения. Все в шоке! Я в шоке! Её мама – в ужасе! Экзамен – не место и не время для экспериментов! А если бы комиссия оказалась недостаточно лояльной к чрезмерным творческим порывам экзаменуемых? Объясняй потом, что если Михаил Юрьевич Лермонтов писал романы в форме дневника, то значит, и Катеньке Надеждиной тоже можно!..