Клуб избранных
Шрифт:
– Березуцкий! – воскликнул Кох, осенённый догадкой, и хлопнул себя по коленке. – Ну, конечно, Березуцкий, больше некому! Узнаю его почерк. Ах, старый лис, опять готовит какую-то грандиозную аферу! Не человек, а генератор паскудных идей! – восхищённо воскликнул Кох, у которого в голове сложилась цельная картина происходящего. Теперь он смотрел на мир глазами Березуцкого и понимал его замысел.
Березуцкий не оставил мысль о политическом переустройстве России. Однажды он был близок к осуществлению своей мечты, но происки конкурентов и завистников рассорили его с Харьковским. После чего Борис
Как-то в детстве его обидел мальчишка из соседнего двора: выгреб из карманов школьной курточки все деньги, которые родители дали на обед, а потом, для куража, дал щуплому Боре в ухо.
Прошло три десятка лет, и Борис Исаакович встретил обидчика, который по иронии судьбы превратился в крупного бизнесмена. Борис Исаакович, к величайшему удивлению последнего, встретил его, как лучшего друга, хотя дружбы между ними никогда не водилось. После дружеских объятий и похлопываний по плечам, Березуцкий с ходу предложил новообретённому земляку крупный совместный проект на очень выгодных условиях. Земляк подумал-подумал, и согласился, так как не имел, как его новый напарник, выходов на международные рынки. Через полгода, когда дела пошли на лад и ожидались баснословные прибыли, Борис Исаакович неожиданно предложил компаньону выкупить у него долю.
– Понимаешь, я тут заводик автомобильный на Волге прикупил, так что средства на модернизацию нужны, как воздух, а два таких крупных проекта я не вытяну! – пояснял он компаньону.
Компаньон подумал и вложил в «перспективный» проект почти всё своё состояние, предварительно выкупив у Бориса Исааковича его долю. Однако после этого его стали преследовать неудачи, и вскоре он благополучно обанкротился. В Москве откровенно поговаривали, что банкротство не обошлось без «дружеского участия» Березуцкого.
Однажды, на одной из пресс-конференций, молодая пронырливая журналистка спросила Бориса Исааковича о «прогоревшем» компаньоне в лоб. Березуцкий, ничуть не смутившись, ответил:
– Когда-то давно он наступил мне в трамвае на ногу!
– Я могу Вас процитировать? – не унималась начинающая «акула пера».
– Можете, – спокойно ответил Борис Исаакович и показал ей свою сутулую спину.
– То, что Боря страстно желает написать нынешнему Президенту в суп, мне понятно, но при чём здесь самодержавие? – рассуждал Кох. – Делать ставку на замену президентской власти самодержавием или конституционной монархией глупо: не тот политический момент. Русский народ давно не испытывает ностальгии о государе-батюшке. Нет, самодержавие – это анахронизм, и вряд ли Березуцкий всерьёз делает на него ставку.
В этот момент пронзительно зазвонил телефон. Кох снял трубку и услышал тревожный голос Богдановича:
– Генрих Вольфович, у нас ЧП! Включите телевизор!
Кох торопливо схватил пульт и нажал на первую попавшую под палец кнопку. Переключать каналы не пришлось: по всем каналам шёл экстренный выпуск новостей. Операторы снимали крупным планом горящие развалины здания, вокруг метались обезумевшие люди, милиционеры пытались
За кадром звучал испуганный голос комментатора, который скороговоркой сообщил, что в одиннадцать часов в здании центрального филиала холдинга «Чёрное золото» произошёл сильный взрыв. Здание сильно разрушено, и по всей вероятности, выживших нет. По предположению пожарных и взрывотехников, эпицентр взрыва находился на третьем этаже, в конференц-зале, где проходило собрание Совета директоров.
– Ты объявил мобилизацию? – сквозь зубы спросил Кох по телефону начальника службы безопасности.
– Ещё нет, – виновато ответил Богданович.
– Тогда объявляй немедленно! Война началась!
В это тихое сентябрьское утро по булыжным мостовым Казань-града шла пара влюблённых. Это была красивая пара. Прохожие, улыбаясь, оборачивались им вслед. Белокурый молодой человек в голубой рубашке с расстёгнутым воротом был беззаботно весел и чем-то неуловимо напоминал молодого Есенина. В правой руке он нёс тяжёлый кожаный портфель, из которого торчали свёрнутые в рулоны чертежи, а левой рукой обнимал за плечи юную спутницу – молодую стройную девушку с легкомысленными рыжими кудряшками и зелёными озорными глазами.
Девушка белозубо улыбалась и поминутно заглядывала молодому человеку в глаза. Правой рукой девушка обнимала друга за талию, а в левой руке держала длинный чёрный тубус, в котором, по всей вероятности, находились чертежи. Одета она была в ситцевое платье весёленькой расцветки, которое очень шло к её рыжей причёске. Юная красотка периодически подёргивала левым плечом, пытаясь поправить сползающий с плеча ремень дамской сумочки. Даже не самый наблюдательный прохожий с первого взгляда мог определить в них влюблённых студентов, спешащих на лекции в знаменитый Казань-градский университет.
Но влюблённая пара миновала здание университета и неожиданно свернула к первому корпусу старинного трёхэтажного здания, фасад которого был затянут зелёной строительной сеткой. В здании полным ходом шёл ремонт.
Молодые люди отогнули край сетки и проникли внутрь здания, после чего по переходу направились во второй корпус. Миновав зимний сад – гордость управляющего имуществом холдинга «Чёрное золото», парень и девушка подошли к центральной лестнице, на которой стоял бдительный охранник. На плече у охранника потрескивала и периодически с шипеньем и шумом выдавала куски фраз переносная рация.
– Здравствуйте! – улыбнулась девушка ставшему на их пути охраннику. – Нам срочно надо на третий этаж, в конференц-зал, нас там ждут.
– Придётся подождать! Там началось заседание Совета директоров и вход только по пропускам, – холодно ответил охранник, понимая, что пара юных студентов на такое серьёзное мероприятие пропусков иметь не может.
– Вы не понимаете! Нас там ждут! Мы принесли демонстрационные материалы, – настаивала девушка. – Вот здесь находятся дискеты для компьютера, – девушка тряхнула левым плечом, на котором висела дамская сумочка, – А в портфеле образцы продукции нашего предприятия.