Клуб любителей фантастики, 1961-62
Шрифт:
Внезапно Вожак резко остановился. Он увидел хлев и телят. И около них ни одного Двуногого, ни одной собаки.
Слюна потекла по языку, Вожак сглотнул ее. Волки за его спиной облизывались, одни тихо рычали, другие повизгивали. Но так же внезапно хлев с телятами исчез, растаял. Ничего подобного вожак еще не встречал.
В нем снова проснулось опасение. Может быть, это западня Двуногих? Все, что они ни делают, направлено против него. Это они убрали с дорог лошадей и пустили по ним несъедобных страшилищ с огненными глазами и пронзительными голосами. Это они отгородили от него свой скот уже не деревянными, а каменными стенами. Это они пустили
Запах снова стал сильнее. Он не может подвести. Вожак больше ничего не опасался. Он несся впереди стаи, он был не в силах сдержать торжествующее рычание. Он слышал мычание беззащитных телят, он чуял победу над Двуногим, над его собаками и огнями. Скорей! Скорей!
Вожак с размаху ударился грудью обо что-то твердое и покатился по земле. Он тут же вскочил на ноги, ощетинясь и щелкая зубами. Он увидел решетки впереди себя и по сторонам и повернул назад. Но было поздно. Железная решетка упала перед ним, загородив проход и отделяя его и стаю от леса, свободы, жизни… И тогда Вожак завыл, завыл от злобы, ненависти, беспомощности. И он словно увидел Двуногого — всемогущего, коварного, растягивающего рот и округляющего щеки, как умеет делать только он.
— Семен Евгеньевич, звонили из седьмого участка, просили передать вам, что объект Б-47 прибыл в назначенный пункт, — доложила лаборантка профессору.
— Ладно, — сказал Семен Евгеньевич и скомандовал в микрофон: — Выключайте третий и восьмой генераторы!
Профессор не видел ни объекта, ни генераторов, но ясно представлял, как все происходило.
Они проводили интересный эксперимент, пытались подобрать такое электромагнитное излучение генератора, которое можно воспринимать как различные явления: запах, звук, цвет. Генератор излучил по направляющим каналам заданные волны определенных частот. Они были подобраны так, чтобы колебания совпадали с колебаниями молекул особых чувствительных окончаний — рецепторов объекта. Тогда возникал нервный импульс объекта и по нервным волокнам шел к мозгу. В зависимости от того, как менялись колебания, какие — волокна объекта подключались к передаче и с какими клетками мозга они были соединены, менялся смысл принятого сообщения. Он менялся и в зависимости от того, как быстро следовал по нервному волокну один импульс за другим (нечто вроде точки и тире в азбуке Морзе).
Частоты излучения были подобраны правильно, и объект чуял, видел и слышал то, что хотели ему сообщить люди.
В лаборатории профессора стояло множество особо чувствительных приемников с широкими диапазонами частот. На их экранах загорались разноцветные карты, вспыхивали и бежали огоньки: это отражались возникающие нервные возбуждения у контрольного подопытного волка, находящегося в клетке неподалеку. Сигналы записывались и расшифровывались специальными электронными приборами. Стоило перевести рукоятки приемников, настроить их на прием внешнего мира, и они бы приняли миллиарды тончайших и разнообразнейших сообщений.
Семен Евгеньевич читал ленты, выползающие из приборов, и записывал общие данные. «Объект Б-47 принял излучение по обонятельным, осязательным, зрительным и слуховым каналам», — записал профессор и подумал: «Он то чуял, то слышал, то видел, а мы во всех
— «Объект Б-47 прибыл в назначенный пункт».
— Семен Евгеньевич, а что это за объект Б-47? — спросила лаборантка.
— Волки, — ответил — профессор. — Очень интересный и чувствительный объект.
Раздался телефонный звонок. Лаборантка взяла трубку, выслушала сообщение и сказала профессору:
— Спрашивают, что делать с этими волками. Там есть матерые, не подпускают никого к ограде. Особенно беснуется один, очевидно вожак стаи. Бьется грудью о решетку, пытается грызть железо.
— Это уже не наше дело. Пусть звонят в управление, — ответил профессор и перевернул несколько страниц лабораторной книги. Сюда заносились общие итоги опытов. Под записями «Истребление комаров, летящих на запах» и «Подтвердились данные о залегании руд, полученные по оттенкам запаха цветов и трав» Семен Евгеньевич дописал: «Объект Б-47 прибыл в заданный пункт».
С. Житомирский, инженер
ЗЕЛЕНЫЙ МОСТ
Научно-фантастический рассказ
Техника — молодежи № 12, 1961
Вероятно, я кричал во сне: мне снилась каменеющая земля. Малахитовая волна окаменения неумолимо двигалась по лугу. Я видел, как замирали травинки, теряли цвет цветы, и в их затвердевших чашечках застывали каменные пчелы. Я хотел бежать и не мог шелохнуться. Наконец до сознания донесся привычный грохот реки. Я открыл глаза.
Солнце успело заметно переместиться и теперь освещало восточный склон ущелья: я проспал не меньше двух часов. Я попытался встать. Но что же это? Тело словно сковало, мне удалось приподнять только голову. Казалось, кошмар продолжается наяву — за время сна одежда окаменела. Негнущаяся малахитовая рубашка лежала на груди непринужденными складками. Каменные штаны срослись с ней, образовав твердую скорлупу, крепко державшую меня. Очевидно, на ткань попали споры биобетона.
Я напряг все силы, стараясь сломать корку. Тщетно! Мне стало не по себе.
— Николай Семенович! — позвал я, силясь перекричать шумную речку.
На гребне обрыва появился Старик. Он увидел меня и сразу понял, что произошло.
— Потерпи! Сейчас я возьму пилу и освобожу тебя!
— Нет! — закричал я.
Ледниковая речка с наступлением жары вздувалась и захлестывала бревно — нашу переправу. Мне и то было страшно переходить по бревну даже днем, а Старик мог просто сорваться.
— Я подожду, подожду до утра! Николай Семенович, не ходите сейчас! Я подожду!