Клуб любителей фантастики, 1974–1975
Шрифт:
29 августа. Тайфун прошел Японию. Вывезти оборудование нельзя. Четыре ленты поглотителей не готовы. Нам не хватило месяца работы. Если тайфун придет — уничтожит все. Ольмин невозмутим. Это спокойствие — равнодушие ко всему привыкшего человека?..
Как можно, Ира? Вспомни: он говорил сегодня о северном городе, где летние ночи поднимаются зелеными зорями над мостами. О медленных реках, подобных морям. Об отце, капитане дальнего плавания. И о полях ржи под солнцем, о гулкой весне. И ни слова о судьбе проекта. Потому что и
30 августа. Утро. Мы на транспорте «Сахалин». Прощай, берег Солнца. Сеанс задержится. Года на два, если не больше. Это целая вечность. Мы не смогли бы провести даже частичный эксперимент (поглотители!).
Вечер. Так вот почему я не видела его на корабле. Он остался… Бортов меня обманул. Я спросила его, все ли? Он промолчал, как будто ответ разумелся сам собой. А он остался. Если бы я знала, что это возможно!
Как он мог? Да нет, только он и мог это сделать. Вместо поглотителей сам тайфун. Он заставил тайфун сработать на эксперимент: ветер мгновенно перемешал тепло и холод, отвел избыток тепла в двухсоткилометровое кольцо урагана, рассеял его.
Он все знал. Он готовился. И молчал… Ну да, ему же могли помешать. Ты, например. Или ты осталась бы с ним? Он никому не сказал правды. В первый раз (запись обрывается).
Кораблям флота…
По зыбкой границе воды и воздуха скользил «Сахалин». Одолев прибрежную полосу, он поднялся на воздушной подушке и вырвался из тайфунного кольца. Растаял осыпанный дождями берег. Капитан Вартов ждал. Но было, наверное, еще слишком рано. Время лишь выткало прерывистую нить бурунов.
На север и на юг, во все стороны разбежались штормовые волны. Чайками пронеслись облака и скрылись под низкими туманами. Прошло два часа. И еще несколько долгих минут. И тогда над невидимым, далеким берегом просиял свет. Вспыхнуло желтое пламя. Брызнули капли сияющей меди. Солнце как будто бы вдруг приблизилось к Земле и дохнуло теплом. Это дыхание прожгло ураган. Поднялась серебряная корона волн. Тучи мгновенно посветлели и взвились вверх, точно сухие листья в ветреный день. В памяти осталась лишь фотография этого мгновения.
В каюте Вартову передали радиограмму.
«КАПИТАНУ ТРАНСПОРТА „САХАЛИН“ ВАРТОВУ. КОРАБЛЯМ ФЛОТА. ИЗМЕРЕНИЯ ПО ПРОЕКТУ „БЕРЕГ СОЛНЦА“ ПОКАЗАЛИ СОВПАДЕНИЕ ПАРАМЕТРОВ СОЛНЕЧНОГО ЖГУТА С РАСЧЕТНЫМИ ОБЩИЙ УРОВЕНЬ ЭНЕРГИИ. ПРОСОЧИВШЕЙСЯ ЧЕРЕЗ ОТРАЖАТЕЛЬ И ПРОШЕДШЕЙ К ПОГЛОТИТЕЛЯМ, НЕ БОЛЕЕ ЧЕМ МИНУС ДЕСЯТЬ ДЕЦИБЕЛ. СИСТЕМА ТЕЛЕ УПРАВЛЕНИЯ ПРОИЗВЕДЕТ ЗАПУСК РАКЕТЫ СО ВСЕМИ МАТЕРИАЛАМИ ИССЛЕДОВАНИЙ. РАКЕТА ПРИВОДНИТСЯ ЗА ПРЕДЕЛАМИ ОБЛАСТИ, ЗАХВАЧЕННОЙ ТАЙФУНОМ. КООРДИНАТЫ (ДОЛГОТА. ШИРОТА).
И ни слова о себе. Вартов живо представил себе, как стена воды подошла к заливу. Ольмин, наверное, еще готовил аппаратуру. Потом вспыхнул жгут. До этого момента Ольмин ни за что не ушел бы (он говорил о своей безопасности только для того, чтобы остаться). У него еще было время, и он не
…Трудно убедить кого бы то ни было в том, что эксперимент нужен всем Что солнечный жгут разрушит тайфун, покончит с ним. И что можно отвести беду от прибрежных городов. А он сделал это, он заставил поверить всех.
…Когда первые россыпи звезд замерцали над морем, в свете прожекторов закачался белый купол парашюта. Скользнув по стропам, луч высветил тело ракеты. Это была надежная ракета, из тех, что называли «бомбами»: они отлично приспособлены для любой погоды. Вартов подумал, что вот сейчас, только сейчас, для него и для всех других, кто не знает, успел ли Ольмин укрыться в ракете, наступают долгие тревожные минуты ожидания.
1975, № 3
Алла Севастьянова
ЭПИЗОДЫ ИЗ ЖИЗНИ РЭТИКУСА
Рис. Владимира Кузьмина
То взмывая вверх, то ныряя в воздушные ямы, вертолет шел над лесами, над жемчужно поседевшими полями. Но казалось, что это гребень леса, медленно разворачиваясь у самого горизонта, расчесывал легкие волосы облака.
Я запомнила это облако и лес. И полные золотистым закатным светом озера, и легшие на лик земли, как веснушки, холмы, крутые берега рек и длинные тени, укрывшие дороги войн и древних ледников, паруса рыбачьих лодок и тайну рождения Волги. И синие искры в полях ржи.
Вот эти искры и еще удивление перед хлебом («хлебушком», как по-старинному называет его муж) привели меня на Валдай.
Месяц назад по заданию редакции я была на пищевом заводе. Меня поразили и громадные подготовительные цехи, где готовят кристально прозрачный питательный раствор, где многотонные высокие реакторы, где живые клетки свинины, говядины, осетра или палтуса размножаются с невероятной скоростью, и фасовочный цех, где продукты пакуются и, еще не остывшие, отправляются пневмоканалами в любой город.
Вот уже больше века, как ученые добились того, что отдельные клетки живой ткани стали делиться в искусственной среде. И с того времени из столовых и кухонь полностью исчезли заменители.
Я спросила, почему же тогда вся земля еще покрыта полями? Ответ удивил меня чрезвычайно. Клетки животных более сложны, но и более динамичны, поэтому их можно «завести» на быстрое размножение, а клетки растений, особенно злаковых, не могут расти без солнца, без воздуха, без дождей и без ветра.
Так я и оказалась в полях Валдая.