Клуб любителей фантастики, 2013
Шрифт:
— Меня искать будут. Я наследник. Помолчав, Вик спросил:
— Какое наследство?
— Лулорская империя. — Говоря, Ох принюхивался, держа бутылку у носика.
— Всего пять систем, восемь планет. Я наследник.
— И ты не женат…
Бармен собрал на лбу глубокие морщины.
Затем стал нажимать клавиши пульта — наверное, вводил информацию, для памяти.
Наследник. Принц.
Ну-ну.
Покачав головой, я пошёл к музыкальному автомату, включил музыку.
Думал, старьё услышу, но хиты обновляются периодически, из текущего эфира. Зазвучал
Я вернулся к стойке, занялся пивом.
Ох снова рыдал, на плече у Вика Не помогло спиртное.
Бармен шептал ему что-то, похлопывал его по тощей спине.
Из двери за баром вышла девушка в брючном костюме, здорово похожая на Вика. Симпатичная, хоть и наскоро причёсанная, торопливо накрашенная.
Слегка заспанная, из гибернатора. Впрочем, глаза у неё горели.
Увидев пришельца, улыбнулась просветлённо:
— Ох, бедненький!..
Устремилась к нему.
Как я понял, у барменской дочки была активная жизненная позиция.
Точнее сказать — наступательная. Гуманоид, услышав вдруг из девичьих уст своё имя, в недоумении повернулся. Ошалел, сражённый потоком флюидов. И плакать забыл.
Вик отступил в сторону — чтобы не мешать судьбе.
— Я — Лиза!.. — громогласно прошептала дочка. Обхватила гуманоида за плечи и вытерла ему слёзы. — Я тебя не отдам никому!.. Я буду защищать тебя от всех напастей!.. Ох, ты мой золотой…
— Платиновый, — хмыкнул я.
Принц, как щенок, повёлся.
Робко улыбаясь, всхлипнул судорожно, по инерции — словно малыш, и затих.
Вот незадача.
Ох сбежал от династического брака у себя в империи. Влип — на заправочной станции, у людей, встретив первую людскую дочку.
Бывает.
— Ещё нет дипломатических отношений с его расой, — напомнил я Вику.
— Бюрократия неповоротлива, медлительна. А девушкам нужно выходить замуж.
— Ты не знаешь, совместимы ли наши расы генетически, физиологически.
— Э, брось. Лишь бы человек был хороший. Или, к примеру, — гуманоид… Дочек трудно пристраивать, особенно тут, на заправке. Эту, можно сказать, я пристроил.
— Чему радуешься? Вдруг твою дочку свекровь заест?
— Ты с моей дочкой незнаком, — усмехнулся Вик. — У проходящих кораблей проблемы с горючим бывают редко. И гости к нам заходят = редко… Поэтому любую возможность надо использовать на сто процентов. Я двух пристроил — здесь, на станции. Отправил с мужьями. Не фунт изюму.
— Круто. А сколько всего дочек?
Бармен озабоченно потёр шею. Но ответить не успел.
Тонко пискнул коммуникатор на моём запястье. Компьютер сообщил:
— Хозяин, мы заправились. Готовы лететь.
Вик замер, словно охотничья собака, взявшая след.
— Так грузовик — твой собственный?.. — В глазах отца семейства появился некий особый, специфический интерес.
Почему я не запретил компьютеру называть меня хозяином?
Поперхнувшись, стукнув бутылкой о стойку, я рванул к выходу.
Сейчас появится новая размороженная дочка.
Молод я — жениться.
Увы.
Дверь в предбанник шлюзовой камеры — не шелохнулась.
Заблокирована чьей-то заботливой рукой. Сопя, я повернулся:
— Это подло!
— Не женишься — не улетишь!.. — рявкнул отец семейства. — Мне ваши дела — известны!.. Выбьешься из графика — штрафные санкции, падение рейтинга, чёрный список!.. Конец всей карьере!.. Сам решай.
У него за спиной, выше головы, открылись порты лазеров с автоматическим наведением.
— Я глава локального земного анклава, — пояснил Вик. — Наделён правом регистрировать акты гражданского состояния. Браки в том числе.
С запредельной тоской я посмотрел на Лизу и принца, отныне — моих родственников.
Она, воркуя, нежно гладила Оха по лысине. Принц тихо млел.
А бармен стучал по клавишам, размораживая очередную дочку.
Они все, наверное, в папу. Хотя мамы я не видел пока. Должно быть, скоро увижу. Свою благоверную тоже — увижу, прямо сейчас.
Последние секунды холостой жизни.
Эх!..
Вернувшись к стойке, взгромоздившись на табурет, я вздохнул:
— Папа… Дай-ка ещё бутылочку.
— За счёт заведения, сынок, — благодушно осклабился Вик. — Я сегодня пристроил — всех дочек. ТМ
Сергей Звонарев
НЕ В ЭТОТ РАЗ
6'2013
Ворота монтажно-испытательного корпуса раскрылись, раздался гудок тепловоза, и транспортно-установочный агрегат с ракетой тронулся с места. Снаружи донёсся приветственный рёв толпы, сквозь который прорывался восторженный голос комментатора. За ограждением волновалось людское море, над которым высились портреты руководителей Коммунистической партии Китая и четырёх тайконавтов. «Идущие на смерть приветствуют тебя», — вспомнилось Сергею. Вместе с другими он провожал ракету на старт — традиция со времён Королёва.
В руке Сергей держал тонкую пластинку, ещё тёплую — монета, положенная на рельсы и расплющенная колёсами агрегата Позже на ней выгравируют логотип проекта и дату старта — отличный сувенир на память о первой экспедиции человека на Марс. Правда, Сергей сомневался, что ею стоит гордиться — она была в один конец.
— Слишком близко, — пробормотал Паша, кивнув на толпу.
— Боишься? — усмехнулся Сергей.
— Брось, это Китай, а не Европа, с демонстрантами здесь не церемонятся.
Он увидел, как группа, стоящих за ограждением, резко, как по команде, его преодолела. Солдаты по периметру засуетились, но было поздно — эффект внезапности сработал. Несколько десятков человек неслись наперерез агрегату Сергей услышал команды: охрана готовилась дать отпор. Раздался выстрел, один из бегущих упал.