Клуб неисправимых оптимистов
Шрифт:
Я ждал своей очереди сыграть партию в футбол, когда пришел Саша. Я трижды навещал его, пока он болел, приносил продукты и сигареты. Саша осунулся, глаза запали, он как минимум две недели не брился.
— Зачем вы встали? Вам еще рано выходить на улицу, иначе никогда не поправитесь.
— У меня кончились сигареты.
— Вы должны бросить курить, вам это вредно.
— Вы милый мальчик, Мишель, хоть и зануда.
Саша купил две пачки «Голуаз» и вернулся. Мадлен, готовившая в кухне блюдо дня, увидела его, вышла, они расцеловались и обнялись.
— Простите, что не заглянул раньше, Мадлен, я слегка
— Ничего страшного, я все понимаю. У вас и впрямь усталый вид.
— Я хотел принести вам свои соболезнования. Уход Альбера потряс меня — вы ведь знаете, как я любил и уважал вашего мужа.
— Он тоже очень вас ценил.
— Альбер был настоящим другом. И хорошим человеком. Его смерть — ужасная потеря.
— Я чувствую себя виноватой. Альбер был слишком грузным, но на диету садиться не хотел, а я не сумела настоять.
— Не терзайте себя, Мадлен. Альбер был счастлив.
Неожиданно за нашими спинами раздался крик:
— Какого хрена ты тут делаешь?
Мы обернулись и увидели красного от злости Игоря.
— Я предупреждал — не смей здесь больше появляться!
— Я пришел повидаться с Мадлен.
— Двери этого бистро для тебя закрыты!
— Да пошел ты!
Озверевший Игорь кинулся на Сашу и со всего размаха влепил ему пощечину. Саша с трудом устоял на ногах. Игорь схватил его за воротник, выволок из «Бальто» на авеню Данфер-Рошро и принялся избивать, нанося удары по телу и голове. Мы были так потрясены происходящим, что сначала даже не попытались вмешаться — просто стояли и смотрели на них через стекло витрины. Саша не сопротивлялся. Не пытался защититься. Он рухнул на колени, а Игорь дубасил его по лицу, держа за лацканы пальто. Кровь лилась ручьем, но Саша даже не заслонился ладонями. Я бросился к Игорю и начал молотить его кулаками по спине. Он был выше и сильнее и просто оттолкнул меня, я повис у него на руках, заставив наконец отпустить свою жертву. Саша повалился лицом на асфальт, но Игорь не успокоился и продолжал с размаха пинать его ногами по ребрам.
— Прекрати! Ты что, совсем рехнулся?
Мне удалось отогнать Игоря от Саши метра на два, но я с трудом удерживал его на месте, потому что никто и не подумал прийти мне на помощь. Игорь орал, что убьет Сашу, и отталкивал меня. Я ударил его кулаком в солнечное сплетение. Изо всех сил. Он изумился. Стоял смотрел на меня потрясенно-недоверчивым взглядом и хватал ртом воздух, а потом отступил назад, держась руками за живот. Я встал на колени рядом с Сашей. Его лицо было в крови, в сознание он так и не пришел. У входа в «Бальто» разгорался скандал — Мадлен не давала Игорю войти.
— Вон! — кричала она. — Убирайтесь немедленно!
Она повернулась к Патрику Бонне:
— Этот негодяй больше не переступит порог заведения, таково непременное условие нашего договора!
— Я не желаю тебя здесь видеть! — грозным тоном произнес Патрик, нацелив на Игоря указательный палец. — Появишься — пеняй на себя.
Игорь пошел к площади Данфер-Рошро. Саша тихо стонал. Я отер ему кровь со лба носовым платком. Подошли Мадлен и Жаки.
— Нужно вызвать полицию и «скорую», — сказала Мадлен.
— Нет! — из последних сил прохрипел Саша и с трудом поднялся. Выглядел он устрашающе: лицо опухло, глаз заплыл, нос был свернут на сторону, губа треснула, кровь не останавливалась. — Отведите меня в больницу, что за углом. Быстро!
Он положил руку мне на плечо, и мы тронулись в путь. Саша был очень слаб, с трудом волочил ноги, и я все время боялся,
— Что с вами стряслось? — спросил тот, что постарше.
— Упал с лестницы, — слабым голосом произнес Саша.
Санитар недоверчиво скривился:
— Сейчас позову дежурного интерна.
— Ничего им не говорите, Мишель. Вы нашли меня на улице. Мы не знакомы.
— Как скажете, Саша.
— Так будет лучше. Пусть меня подлатают, но не оперируют.
— Давайте дождемся врача и послушаем, что он скажет.
Появился человек в белом халате, бросил на меня недовольный взгляд и начал ощупывать больного. Саша вскрикнул от боли. Врач осторожно, как слепец, обследовал каждый сантиметр кожи на лице своего пациента.
— Я не хочу операции!
— Успокойтесь, мсье, для начала мы сделаем снимок, это не больно.
Санитар увез каталку, и я сел, почувствовав, что устал до рвоты и могу упасть. Полицейские и пожарные то и дело доставляли в отделение искалеченных, окровавленных людей и отправлялись нести службу дальше, оставляя после себя запах страха. Так пахнут те, кого Судьба решила пощадить, но напугала, показав чужую смерть или боль. Четыре года назад я вот так же сидел в приемном отделении и сходил с ума, не зная, откачают Сесиль или нет. Где она сейчас? Думает ли иногда обо мне? Как бы я хотел, чтобы она оказалась сейчас рядом и взяла меня за руку! Увидимся ли мы когда-нибудь снова? Может, ее тогда лечил тот же врач, который занимается сейчас Сашей? Камилла наверняка сказала бы, что это знак свыше, что я должен был тут оказаться, ибо так хотели звезды. Будь она здесь, я бы крикнул ей в лицо, что никакого предназначения не существует. Просто я живу в этом проклятом квартале и с моими друзьями все время что-то случается. Я расплакался. Как ребенок. Или как дурак. Единственным преимуществом пребывания в этой юдоли скорби было полное равнодушие людей друг к другу.
Я снова увидел Сашу примерно через час. На него надели зеленую пижаму и накрыли серым одеялом. Каталку поставили в коридоре, и мне все время приходилось отодвигать ее, чтобы дать проехать другим пациентам.
— Что они сказали?
— Отвернитесь от меня и не дергайтесь.
Сашино лицо очистили от крови и промыли раствором арники. Он попытался сесть, но боль в избитом теле оказалась слишком сильной. Дышал Саша коротко и затрудненно, голос звучал гортанно.
— Я должен отсюда уйти, Мишель. И вы мне поможете.
— Нельзя этого делать!
— Они не имеют права держать меня тут против моей воли.
— Вы даже идти не можете! Что вы собираетесь делать?
— Я не хочу здесь оставаться. Хочу уйти.
Он схватил меня за руку, притянул к себе с неожиданной для его состояния силой, попытался подняться, но не смог. Боль была такой сильной, что он заскрипел зубами, чтобы сдержать крик. Санитар отвез каталку в палату, где нас ждал врач. Он рассматривал на экране Сашины снимки:
— От удара ваша носовая перегородка сместилась к фронтальной лобовой пазухе и решетчатой кости. Нам придется вас прооперировать.