Клуб одиноких зомби
Шрифт:
«Все это огромное количество цифр, по-моему, не могло предназначаться для одной Кирилловой. Ясно, что Вера была связана с другими людьми. Судя по тому, что видело мое Я в астрале, Кириллова была всего лишь одним звеном в какой-то сложной системе. Можно предположить, – размышляля я, – что с одной стороны, это тот, кто делал трепанацию черепа и зомбировал ее мозг. Странно это как-то! Превратить человека в зомби можно и без такой сложной хирургической операции. Хотя, может быть, это была очень глубокая кодировка, и без непосредственного вмешательства в головной мозг ее не установишь».
Ко
Я почувствовала резкую боль в межбровье, будто мне сверлят чуть выше переносицы дрелью. По телу пробежал неприятный холодок. Меня попросту охватил ужас. Я хотела бы забыть об этом деле навсегда, но, увы, не знала, как это сделать. Я не могла «выключить» ясновидение. Теперь «трансляция» шла помимо моей воли, и то, что мне раскрывалось, было круче всех фильмов ужасов, которые я когда-либо видела.
В руках хирург держал дрель, очень похожую на бытовую, на его белом халате была кровь, а в глазах – бездонная пустота. Он хладнокровно делал свое черное дело, не боясь ни ошибки, ни возмездия.
Люди на операционном столе менялись... «Неужели, это конвейер зомби? – предположила я... И какая программа закладывается в мозг этих несчастных людей? Я должна это узнать!»
– Оля, Оля!
«Неужели пришла моя очередь? Я не хочу! Я забуду об этом! Я никому ничего не скажу, – лихорадочно соображала я, каким образом можно избежать этой пытки. – Я, правда, буду молчать...»
– Нет, не трогайте меня, нет! – прокричала я уже вслух и открыла глаза.
Наверно, в моем взгляде запечатлелся ужас от увиденного в трансе, тем более интерьер этой больничной палаты весьма напоминал тот, где делали Кирилловой трепанацию черепа. Надо мной стояла санитарка тетя Люба и, поджав губы, качала головой. Правда, я не сразу узнала ее. Казалось, что лицо вечно недовольной санитарки помолодело. На голове не было привычного белого колпака. Седые волосы, уложенные в аккуратный пучок, имели красивый фиолетовый оттенок. Я поняла, что в молодости эта женщина была необычайно красива, и, наверняка, сгубила немало мужских сердец.
– Тебе снились кошмары? – спросила она, и в ее голосе слышались какие-то новые нотки.
– Не помню, – ответила я, чтобы избежать новых расспросов.
На самом деле я ничего не забыла, и даже была благодарна тете Любе, что она вывела меня из этого тяжелого сна.
– Я пришла с тобой поговорить... Ты ведь знаешь, кто я? – спросила санитарка с таким достоинством, будто она была всемирно известной личностью.
Я пристально пригляделась к ней и поняла, что даже не догадываюсь, что она имеет в виду. На лице тети Любы отразилось легкое удивление.
– Ты же ясновидящая,
Тетя Люба ждала от меня прямого ответа. Я понятия не имела, на что она намекает. От разгадывания одной тайны я перешла к другой, из огня, так сказать, да в полымя. Как люди заблуждаются, считая, что ясновидящие все про всех знают сразу и без особых усилий!
Нет, мне надо хоть немного времени, чтобы тетя Люба сама сказала, в чем дело, потому что я не могла еще до конца отойти от ужаса, наведенного на меня во сне хирургом с дрелью в руках. Да что она вообще о себе вообразила, эта санитарка! Еще тихий час не кончился, а она со своими вопросами лезет... Можно подумать, что она... нет, только мне этого не хватало, – перестав мысленно ругать тетю Любу, я внимательно прислушалась к своему внутреннему голосу. То, что он говорил, было одновременно смешно и страшно. Тетя Люба была, так сказать, секретным агентом спецслужбы.
Я приподнялась с кровати, поудобней положила под спину жесткую подушку, и приготовилась к серьезному разговору. Надо сказать, что общения с такими людьми я всегда остерегалась. «Что хорошего могло это принести? Помощи от них никакой не дождешься, они самодеятельностью не занимаются. Зато, узнав о моих исключительных экстрасенсорных способностях, могут ввести меня в свою базу данных, начать вербовать... А зачем мне это надо? Да, я – Ольга Калинова, охотница на ведьм! И я всегда выходила на тропу войны с нечистой силой, когда я сама считала, что мне это необходимо. Не хватало того, чтобы кто-то отдавал мне приказы! Ничего хорошего из этого не выйдет... Конечно, я тетю Любу сразу недооценила, но и она меня, надеюсь, тоже», – думала я, делая вид, что пытаюсь «вскрыть» биополе санитарки.
– Да, моя миссия гораздо сложнее, чем мытье полов. Я хочу, чтобы ты, Оля, мне помогла.
Тетя Люба говорила так, будто не сомневается в том, что я брошусь ей помогать. Это был как раз тот редкий случай, когда мне хотелось отказать в помощи, чтобы не утопить себя.
– Ты ведь не случайно интересовалась больной из третьей палаты. Значит, тебе стало известно что-то такое, чего не знаем мы...
– Я не очень-то ей интересовалась, – неуверено произнесла я. – Просто здесь от скуки с ума сойти можно...
– Да я ж тебя прямо на месте преступления застала, милая моя, – всплеснув рукой, сказала санитарка.
– Какого еще преступления? – отмахнулась я. – Я увидела вас в конце коридора, пошла за вами, потом отвлеклась и не заметила, куда вы зашли...
Я начинала ненавидеть себя за то, что сидела и пыталась оправдаться, скрыть действительно существующий интерес.
– Да, ладно! Здесь все о ней только и говорят. Но меня не наши врачи и больные интересуют. Меня интересует один посетитель... Ольга, – тетя Люба произнесла мое имя с особой проникновенностью, – помоги мне узнать, кто он.