Клуб патриотов
Шрифт:
— А у вас там ничего про это не написано?
— Так вот что вас беспокоит? — Франсискас закрыл папку. — О вас здесь ничего нет. Все, что вы хотите рассказать мне… что, по-вашему, могло бы помочь… даю слово, все останется между нами. — Болден промолчал, а детектив продолжил: — Возьмем хотя бы татуировку на вашем плече. Я заметил ее, когда вы переодевались. Кто такие рейверы? Кстати, особенно мне понравилась вторая часть: «Своих не сдаем».
Болден еле удержался, чтобы не взглянуть на свое плечо. Рейверы — это как семья. Рейверы были друзьями, и они заботились друг о друге. Для него рейверы были всем в те времена, когда ему приходилось туго.
— Так, старые друзья, — ответил он.
— Друзья, которые просто хотели поупражняться,
Болден отвел взгляд, чувствуя, как язык отказывается говорить: недоверие к полиции — вообще к властям — захлестывало его.
— Мистер Болден, это не преступление, если когда-то вы были членом какой-то банды, — произнес Франсискас, — но, возможно, это помогло бы мне в расследовании.
— Да какая банда! — объяснил Болден. — Так, несколько парней, с которыми я общался пятнадцать лет назад. К тому, что случилось сегодня ночью, это не имеет отношения.
— А как насчет тех бандитов, с которыми вы работаете сейчас?
— Вы о программе по перевоспитанию? Да, это один из видов деятельности нашего клуба. Я просто помогаю организовать некоторые мероприятия. Собираю на них деньги. На прошлой неделе мы проводили шахматный турнир. И один из мальчишек обыграл меня во втором круге. Нет, честно, у меня нет врагов.
— Значит, вы полагаете, что между вашей работой в клубе «Гарлемские парни» и ночным происшествием тоже нет никакой связи?
— Никакой.
Франсискас снял очки и положил их на стол.
— И больше вы ничего не хотите рассказать?
— Мне больше нечего добавить.
Франсискас устало усмехнулся. «Правда — хитрая штука», — читалось в его взгляде.
— Буду с вами откровенен, мистер Болден: я не вполне уверен, что вы так невинны, как хотите выглядеть. По-моему, вам есть о чем рассказать, но вы почему-то молчите. — Франсискас придвинул стул ближе, чтобы лучше видеть лицо Болдена, и положил руки на стол — два противника, готовые начать поединок по армрестлингу. — Хочу открыть вам один секрет. Эти ребята, что взяли вас прокатиться и заставили прогуляться по балке… я и раньше встречал таких. Сейчас их все больше и больше. Я называю это явление «теневой мобилизацией». Всякие специальные агентства. Время от времени эти парни появляются и в полиции. Начальство хлопает их по плечу, обещает сотрудничать и так далее и тому подобное. От этого становится не по себе. Я служу в полиции уже больше тридцати лет и кое-что понимаю в бюрократии. Так вот я спрашиваю себя: кто, ради всех святых, должен присматривать за этими ребятками? По личному опыту знаю: они либо шпионы, либо наемники — отпечатки из картотеки удалены, прошлое стерто. Если шпионы, то еще куда ни шло. Все мы участвуем в большой игре. В конце концов, если я, сидя в тридцать четвертом полицейском участке, могу их вычислить, то, уж наверное, кто-нибудь в Иране, Франции или Индии тоже не оплошает. Но вот мешок с дерьмом, который вы разворошили… Парни не значатся ни в ЦРУ, ни в Агентстве национальной безопасности, ни в Разведуправлении министерства обороны, ни в каких других подразделениях. Это я вам точно говорю. Я считаю, что бандиты, которые на вас напали, являются — или когда-то являлись — контрактниками из гражданских.
Контрактники из гражданских. О таких в последнее время только и говорят в новостях.
— Кто за ними стоит? «Келлогг Браун энд Рут»? «Халлибертон»? Те, кто берет подряды на инженерно-строительные работы? Нефтяная промышленность, строительство, фастфуд, химчистки и все такое.
— Я бы обратил внимание на более активные виды деятельности: частная охрана, телохранители, военные инструкторы. Вы знакомы с крупными игроками в этой сфере? «Тайдуотер», «Экзекьютив ресорсес», «Группа Милнера». Сейчас их уже около двадцати тысяч по всему Ближнему Востоку —
Болден и сам не переставая задавал себе тот же вопрос с того момента, как его запихнули в «линкольн». И ему не особо понравился тон детектива. Франсискас ничем не отличался от остальных копов, с которыми его сводила судьба. Одна рука протянута, чтобы помочь тебе выбраться, а другая тем временем защелкивает наручники.
— Но вы же не собираетесь отпускать его?
— Не собираемся. Когда ему приведут в порядок зубы, отвезем его в штаб-квартиру нью-йоркской полиции, занесем в картотеку «Б», сделаем фотографию — пусть потом пошлет ее своей мамаше. Как я уже сказал, незаконное владение огнестрельным оружием в Нью-Йорке тянет на один год. Добавим еще и украденный сотовый, и он познакомится с Управлением исправительных учреждений гораздо ближе, чем ему хотелось бы. — Франсискас задержал взгляд на Болдене. — А вы не боитесь, что они снова выйдут на вас?
— Я в состоянии позаботиться о себе.
— Точно? Мы можем помочь.
— Точно, — ответил Болден, хотя уверенности у него не было. — Они поняли, что взяли не того. Зачем опять охотиться за мной?
Резко отодвинув стул, Франсискас поднялся.
— Ну что ж, если не хотите ничего больше добавить к заявлению, можете быть свободны. Вас отвезут домой. Если что вспомните, звоните. Вот.
Болден убрал в карман протянутую визитку. Должен ли он поблагодарить или послать копа подальше? Неизвестно. Он думал только об одном: какое счастье наконец-то покинуть полицейский участок!
— И, мистер Болден, — произнес Франсискас так тихо, что едва ли можно было разобрать слова, — будьте осторожны. Я не знаю, в какую игру вы влезли, но это не воскресный пикник.
9
Когда Томас Болден покинул полицейский участок тридцать четыре, на улице все еще было темно. В шесть часов утра небо было мрачным и темным, до рассвета, похоже, ждать оставалось еще час. Сидя в полицейской машине рядом с водителем, он опустил стекло. Ледяной порыв ветра хлестнул по щекам, и тут же стало холодно. Пока он давал показания в участке, на улице резко похолодало. Мимо пролетали редкие снежинки. Давно обещанный ураган приближался.
Они ехали по Коламбас-авеню, затем у 95-й улицы срезали угол через парк. Болден потянулся и поплотнее запахнул куртку. Все тело болело после драки, мышцы ныли. Мысленно он снова и снова лихорадочно перебирал события этой ночи: допрос в полицейском участке, драка на 145-й улице, странные вопросы, которые задавал Гилфойл, поездка с Волком и Ирландцем и, конечно, собственно нападение, с которого все и началось. Миллион лет назад он стоял на подиуме в бальной зале в окружении огромного количества людей и принимал самую почетную и престижную награду в своей жизни. Закрыв глаза, он чувствовал аплодисменты — не слышал, а именно чувствовал. Триста пар рук. Прилив одобрения.
Ничего не бывает просто так, думал Болден.
В клубе «Гарлемские парни» он проработал шесть лет. За это время он провел там множество вечеров и суббот. Через его руки прошло больше миллиона долларов пожертвований. Он придумал успешную программу по профилактике преступности. И если отбросить ложную скромность, нет ничего удивительного, что его выдвинули на «Человека года».
Болден давно усвоил, что ничто не происходит само по себе. Если что-то случается, значит, это должно случиться. И здесь ни при чем ни судьба, ни предназначение, ни карма — все дело в причине и следствии. Третий закон Ньютона применительно к реальному миру. Не бывает действия без последствия.