Клуб разбитых сердец

Михалева Анна Валентиновна

— Ну как вам? — в голосе Раисы Ивановны послышалось странное восхищение.

«А она нормальная?» — запоздало пронеслось в голове.

— Да так себе, — дипломатично ответила Варвара и все-таки рискнула спросить: — А зачем меня сюда пригласили? Я ведь свою задачу выполнила, не так ли?

— Не совсем, — загадочно ответила начальница.

«Ну точно заставит лупить Максима палкой», — ужаснулась Варвара.

Поскольку Максима она знала всего лишь месяц и дурного слова о нем сказать не могла, то

подобная перспектива показалась ей просто чудовищной. Она бы лучше публично высекла себя.

— Что ж, давайте покончим с этим, — мягким жестом Раиса Ивановна предложила ей войти.

Варваре ничего не оставалось, как повиноваться. Она шагнула за порог.

— Может быть, я покажусь неблагодарной, но мне совсем не нравится идея избивать беспо…

Дверь за ней с треском захлопнулась. Она резко оглянулась, но ожидаемого силуэта Раисы Ивановны не увидела — только закрытую дверь. И все. Честно признаться, Варвара растерялась. Такого поворота событий она никак не ожидала.

«Что это? Еще одно испытание?»

Она подошла к выходу и робко толкнула дверь. Разумеется, та была закрыта наглухо.

В глубине подвала кто-то глухо застонал. Явно мужчина. Она аккуратно спустилась по ступенькам до самого пола и пошла на этот стон. Наверное, она прошла шагов двадцать, пока не увидела стену с цепями. И вот этими самыми цепями к стене был прикован Иван.

Вид был готический — расцвет средневековой инквизиции: чугунные цепи, толстые, грубой выделки наручники — есть от чего прийти в ужас. Колени у нее подкосились.

— Ваня! — она присела перед ним на корточки.

Он открыл глаза и посмотрел на нее вымученным взглядом. Выглядел он неважно. Скорее всего над его образом хорошо потрудилась бывшая жена Шура, которой дали в руки палку с гвоздями.

— Как ты себя чувствуешь? — глупо пролепетала она.

— Летом был на Гавайях, — проскрипел он, — так вот Гавайи по сравнению с этим курортом просто общественный туалет. — Он слабо ухмыльнулся: — Кстати о туалете. Пожалуй, это единственное место, куда бы я смог доползти. Так велико мое желание.

— Бедный, — она провела по его щеке.

Он сморщился. Потом в его глазах мелькнула мысль. Он напрягся:

— А тебя каким ветром сюда занесло?

— Вообще-то я устроила все это ради тебя. Но, похоже, меня раскрыли. В общем, долго рассказывать…

— Активистка, комсомолка, — язвительно хохотнул он.

— Да уж. Нужно было учитывать, с кем связалась. Если женщины организовали такое предприятие, как этот Клуб, следовало предполагать, что мои самодеятельные порывы они в миг просчитают…

— Клуб?

— Потом, — она потрогала оковы и тут же поняла, что совершенно бесперспективно пытаться освободить узника.

— И что теперь? — просипел он.

— Нужно признать, что у нас не самое блестящее

будущее. Если они дали тебе возможность увидеть меня, то и для тебя — дело дрянь. Но самое поганое, что я подставила Максима.

— А мне казалось, что самое поганое то, что я тут прикован. О каком-то Максиме я даже не подумал, — проворчал он.

— Да как тебе не стыдно? Этот человек кинулся к тебе на помощь, совершенно тебя не зная!

— Ну и черт с ним! Я в туалет хочу, — капризно заявил Иван.

— Как ребенок…

Он загремел цепями, потом жалобно попросил:

— Варь, почеши мне ухо. Тяжелые, черти!

Она аккуратно исполнила его желание. Может быть, и последнее. Судя по его разбитому состоянию.

— Наверное, я должен извиниться…

— Да будет тебе, — она села рядом, прислонясь спиной к стене.

— Нет, послушай, я когда тебя встретил, мне показалось, что я вернулся в молодость. Правда, это было странно, но я… ты… а потом я понял, что большая часть жизни уже за плечами. Когда ты не смогла выйти из-за Машки, помнишь. Я подумал, господи боже, какая молодость? У нее взрослые дети, у меня. У нас же Машке уже пятнадцать лет.

— У нас?! — она вздрогнула. — Как ты догадался?

— Да, в общем, несложно было… тем более что это Машка меня нашла. После хоккея она мне позвонила, мы встретились. Не знаю, как нашла она мою фотографию, помнишь, ту, еще с института. Она мне показывала. А на матче она меня сразу же узнала.

— Кошмар! — Варвара почувствовала, как ее пробирает озноб.

«Ничего себе доченька. Не сказать, что все знает про отца!»

— И ты тоже хорош. — Она подскочила на ноги, пошла, держась рукой за шершавую стену. — Мог бы хоть намекнуть, что Маняша все знает!

— Да что бы это изменило?

— Да все! Я должна отсюда выбраться.

— Варя! — слабо позвали из темноты.

— Максим? — она ускорила шаги.

— Не уходи от меня, — простонал Иван за спиной.

— Да что, мне разорваться? — проворчала она и побежала.

Максим был прикован точно так же — за руки, только к противоположной стене. Но выглядел он лучше: его не били.

— Ну ты представляешь, нас раскрыли, — с ходу сообщила она.

— Да я слышал уже.

— Как ты?

— Наверное, лучше, чем твой Иван, — он усмехнулся, — я, знаешь ли, предполагал нечто в этом роде, так что тебе придется произвести совершенно бесстыдный акт, то есть залезть мне в штаны.

— Прямо сейчас?

— Пожалуйста, я там спрятал одну штуковину.

— Я знаю… — она почувствовала, что краснеет.

— Ну, кроме того, еще и отмычку, — усмехнулся Максим.

Она расстегнула ширинку на его брюках и, стараясь не смотреть на него, принялась шарить рукой.

— Левее, еще, ой, осторожнее… — направлял он.