Клуб разбитых сердец
Шрифт:
Глаза у Стетсона заблестели, похоже, вот-вот разрыдается. Шанель было его очень жалко и в то же время странно видеть плачущим этого сильного человека.
– Я и не думала, что вы можете так сломаться, – придав голосу твердости, сказала она. – Таким Уильяма Стетсона я себе не представляла.
– Гвозди бы делать из таких, как я, верно? – Он слабо улыбнулся. – Смотрю, вы всегда знаете, что сказать. Это у меня такая манера комплименты говорить. Не уверен, что вы мне нравитесь, Шанель Деверю, но я вами восхищаюсь. Ладно, хватит об этом. Так чего ради весь этот фейерверк? Кажется, грядет большое событие? Вы с Лэйрдом?..
Шанель смутилась. Неужели у нее все
Ладно, глупо отрицать, когда через пару часов все и так узнают.
– Угадали. Но только, пожалуйста, никому ничего не говорите, пока Лэйрд сам не объявит. Хорошо?
– Ну разумеется. Он собирается сделать это при полном; скоплении всех своих друзей и знакомых. Ну что ж, в добрый час. Я по-прежнему считаю, что вы совершаете ошибку, но, такой брак – верный путь к желаемому.
Подошел с каким-то вопросом директор банкетных залов, человек с маслеными глазками, лет под пятьдесят, и Стетсон; удалился. Через несколько минут стали подходить гости. Как и следовало ожидать, дамы из группы поддержки вопреки общему обыкновению появились вовремя.
Шанель молча окинула их взглядом. Глори, сразу видно, в лепешку разбилась, готовясь к этому вечеру. Симпатичное личико обрамляли ниспадающие блестящими завитками локоны, ярко-красное платье воспроизводило цвет волос – сочетание в принципе не правильное, но в данном случае поражающее своей новизной и необычностью. Сопровождал ее высокий, крепко сбитый мужчина в безупречно сидящем и явно не напрокат взятом смокинге. Он с любопытством обвел взглядом; все еще пустой зал, затем посмотрел на Шанель. Лицо его выглядело знакомым: похоже, виделись где-то в районе оздоровительного клуба. Стало быть, это и есть Стив Голден. Как интересно и как похоже на Глори: умница, и все равно из кровати одного спортсмена прыгает прямо к другому…
– С Ариэль кто-нибудь разговаривал в последнее время? – с деланным интересом спросила Шанель по завершении обычного ритуала приветствий и взаимных комплиментов.
– Она звонила несколько дней назад, обещала не пропадать, – негромко откликнулась Дженис. Выглядела она усталой и непривычно бледной. На ней было длинное шелковое платье темного цвета. И хоть шло оно ей, придавая фигуре стройность, новизной явно не отличалось. Шанель мельком подумала, сколько же факультетских вечеров оно видело, перед тем как хозяйка надумала разводиться.
– Жаль, что ее нет, – неискренне сказала Шанель. – Вам первым говорю: сегодня будет объявлена наша с Лэйрдом помолвка. Свадьба в конце мая.
Все заговорили разом, и, чувствуя, что поздравляют ее от души, Шанель вся так и раскраснелась от удовольствия; впрочем, при виде Ферн радость ее тут же погасла – та слишком уж пристально разглядывала светлую блузу и длинную черную юбку, купленные Стефани явно в магазине готовой одежды. Наглядевшись вдоволь, она перевела взгляд на полыхающие волосы Глори, и в уголках ее рта затаилась недобрая усмешка. Далее подошла очередь спутника Глори, и на сей раз улыбка Ферн сделалась вызывающей.
– Познакомьтесь, это моя дочь Ферн, – сказала Шанель. К собственному удивлению, ее просто возмутила почти нескрываемая ирония, которую вызывали у Ферн члены группы поддержки. К счастью, спутник Глори ограничился вежливым кивком и повернулся к ней, припоминая, что еще мальчиком как-то был в ресторане отеля «Святой Франциск» со своими родителями.
В дверях уже толпились гости, и вскоре Шанель и счет потеряла знакомым лицам. Отсутствие Лэйрда ставило ее в неловкое положение, приходилось все время пускаться в объяснения; тем не менее Шанель вполне справлялась
Было уже почти девять, когда к ней подошел заместитель директора гостиницы. С лица у него так и лил пот, и, не успел он даже заговорить, как у Шанель заныло в груди от какого-то неприятного предчувствия.
– Это вам, миссис Деверю, – сказал он, передавая Шанель конверт. – Его привез шофер мистера Фермента. Тут какая-то путаница произошла, письмо попало не по адресу, вообще-то вам должны были передать его еще два часа назад.
Примите наши глубокие извинения…
И с этими словами он быстро удалился, Шанель и рта не успела раскрыть. Извинившись перед гостями, с которыми разговаривала в этот момент, она отвернулась и открыла незапечатанный конверт В нем был сложенный вдвое лист бумаги.
Прочитав первые же строки, она бегло подумала, как хорошо, что никто в этот момент не видит ее лица.
«Мне очень жаль, Шанель. Знаю, как тебе трудно будет прочитать это письмо, и заранее приношу свои глубочайшие и самые искринние извенения. Я никак не думал, что все так может обернуться», – начиналось послание.
Изо всех сил стараясь держать себя в руках, Шанель заметила, что письмо написано корявым, явно не Лэйрда, почерком, а в двух словах – «извинения» и «искренние» – ошибки.
«Теперь мне ясно, что наша помолвка была бы ошибкой. Минувшую неделю я провел с Ариэль, и все это время старался подавить свое к ней чувство, зная, как больно это тебя ранит.
Но я люблю ее и, наверное, всю жизнь любил.
Я сейчас на „Альбатросе“. Пытался до тебя дозвониться, но было все время занято, вот и пришлось продиктовать это письмо экономке. Можешь ни о чем не беспокоиться – она человек деликатный. Доставит письмо Роберт. Надеюсь, у тебя хватит времени отменить прием. Конечно, ужасно неловко, что все делается в последний момент, но у меня нет выбора. Поднимаясь утром на яхту, я думал просто покататься по заливу – нечто вроде прощального плавания. Но потом понял, что не могу бросить Ариэль. Так что сейчас мы на пути в Мексику. Знаю, что ставлю тебя в ужасное положение, но решился я на этот шаг только сейчас. Разумеется, ты никогда не простишь меня, и правильно: то, что я делаю, – непростительно. Единственное, что меня извиняет, так это то, что порой любовь оказывается сильнее любых обещаний И обязательств.
Конечно, никакая это не компенсация, даже говорить смешно, но хочу, чтобы ты знала: я телеграфировал своему банкиру, чтобы он перевел на твой счет некоторую сумму уже в понедельник утром. Если тебе что-нибудь понадобится, звони мне первому Между прочим, Ариэль считает, что мы с тобой – просто добрые друзья. Надеюсь, она останется при этом убеждении. Как только она покончит со своими бракоразводными делами, мы поженимся.
Можешь отменить прием под предлогом того, что я внезапно заболел и передаю свои глубокие извинения. Уверен, что ты прекрасно справишься с этой ситуацией. Ну а я, конечно, когда вернусь, подтвержу все, что ты скажешь. В том числе, если решишь сказать все как есть.