Клуб разбитых сердец
Шрифт:
Глава 45
А вот Стефани удовольствия от всей этой роскоши не получала никакого. Напрасно она сюда вообще приехала. На протяжении последнего часа она сидела, укрывшись в беседке, в дальнем углу сада. Едва появившись здесь, Стефани сразу поняла, что в своем бежевом шерстяном костюме выглядит слишком по-городскому. В глазах горожан Напа-Вэлли – «деревня», и, хотя наряды на других женщинах дорогие, двигаются они в своих платьях из натуральных тканей, твидовых жакетах, кашемировых свитерах и итальянских кожаных туфлях настолько свободно и непринужденно,
И почему это, уныло подумала Стефани, у нее никогда не получается удачно подобрать костюм к месту. Почему, даже если вещь дорогая – в последнее время, правда, этого позволить она себе не могла, – впечатление такое, будто куплена в дешевом универсальном магазине? А вот Ариэль, на которой были жакет и юбка-шотландка (раньше Стефани на такие и внимания бы в магазине не обратила), Ариэль, чьи чудесные светлые волосы были подколоты сзади небольшим черепаховым гребешком, выглядела здесь, как дома. Может, все дело в воспитании. Пусть и не от мира сего, Ариэль была в этом кругу своей по рождению.
Не то чтобы у Стефани было хоть малейшее желание попасть в высшее общество. Ее вполне устраивало положение женщины среднего класса. Просто, общаясь в последние месяцы с Шанель, она порой ощущала себя чистой деревенщиной, девчонкой с захолустной фермы.
Как ни странно, с Дэвидом она всегда была в своей тарелке, пусть он на социальной лестнице стоит несколькими ступенями выше ее. Его родители не просто люди состоятельные, они – юристы, а в Моргане, штат Орегон, это кое-что значит в отличие, скажем, от Сан-Франциско или округа Марен, где таких пруд пруди. Потому-то, в частности, так и расстроил ее родителей развод – они считали, что дочери повезло с замужеством. В тех редких случаях, когда удавалось залучить Дэвида в Морган и поводить его по округе, отец никогда не упускал возможности подчеркнуть, что зять его – адвокат.
И чего это она сегодня стала вспоминать прошлое? Дэвид ясно дал понять, что между ними все кончено. Последнее время он вообще избегает ее. Заезжая за мальчиками, он ждет их в машине, а когда она как-то вышла попросить ключ от их общего банковского сейфа, он говорил с ней так холодно, что Стефани поспешила ретироваться в дом. Судя по случайным репликам мальчиков, Дэвид живет со своей приятельницей, или, во всяком случае, она всегда оказывается у него дома, когда они приходят в гости. И хоть Чак с Ронни по-прежнему дружно утверждают, что она им не нравится, имя ее упоминается все чаще…
– Вот вы где, оказывается, а я ищу вас! – Это появилась Глори. Выглядела она сегодня в своем медно-красном свитере и шерстяной юбке в тон просто неотразимо и, хоть от других «деревенских» видом почти не отличается, ведет себя так, что волей-неволей заглядишься.
И при этом совершенно не обращает ни на кого внимания. может, в этом все дело, может, слишком она, Стефани, беспокоится, что подумают о ней другие?
– Да вот решила спрятаться, – призналась она, – а то Золушкой себя на этом балу чувствую.
– Денег у них куры не клюют, это правда, – с некоторым удивлением посмотрела на нее Глори, – но людишки-то в основном барахло.
Стефани не удержалась от смеха.
– Глори,
– Во-первых, мне нравится эта работа, а во-вторых, неплохо платят. Конечно, с этими богачами надо держать ухо востро, не то мигом на шею сядут.
– Ну, вам-то это не грозит.
– Да, пока справляюсь. Главное – не дать им смотреть на тебя сверху вниз. Ну да это не штука. Куда труднее, наверное, одной растить детей.
Стефани промолчала. Вероятно, снова подумалось, она слишком большое значение придает внешнему виду. Еще год назад ей было бы стыдно показаться в обществе с Глори. А сегодня она гордится ее дружбой. А ведь Глори не переменилась за это время в главном. Она по-прежнему ведет себя вызывающе, чувств своих и мнений, как другие, не скрывает, да и в выражениях, честно говоря, не стесняется. Так что, надо полагать, перемены следует искать внутри себя самой.
Стефани вдруг, словно подумав о чем-то, встревожилась:
– Надеюсь, наша группа не распадется, пусть даже и встречаться будем пореже. Я понимаю, все вы сейчас уже не нуждаетесь ни в какой поддержке, свои проблемы решили.
Наверное, я единственная никак не привыкну к тому, что снова одна.
– Ну вот, расхныкались. Ладно, я могу чем-нибудь быть полезна? Всегда в вашем распоряжении, хотя, честно говоря, по части советов не мастак.
Стефани заколебалась. Стоит ли делиться с Глори своими печалями? Понимает ли она, что это такое – отвечать за благополучие сыновей-подростков? Посочувствует ли тому, кому трудно принимать жизнь такой, какова она есть, кто держать Удар не умеет? Как ей понять тот ужас, который охватывает Сочами и сдавливает грудь, не давая дышать, или страх, накатывающий утром, когда надо идти на работу, боязнь того, что сделаешь что-нибудь не так, потеряешь место и придется идти с протянутой рукой либо к Дэвиду, либо к родителям?
– Да нет, я просто устала, – уклончиво сказала Стефани и облегченно вздохнула, поняв, что Глори не собирается углубляться в этот предмет.
– Вино здешнее пробовали? О нем все только и болтают, мол, прелесть какая. Меня дегустатор заставил глотнуть. Говорит, если не понравится, можете выплюнуть прямо в стакан.
Ничего себе! Ну, я глотнула – кислятина страшная. Естественно, тут же и выплюнула и, наверное, от гримасы не удержалась, потому что он мне целую лекцию прочитал – и о букете, и о выдержке, и еще черт знает о чем. А когда я сказала, что предпочитаю виноградный сок, его чуть кондрашка не хватил.
Это, говорит, преступление, ну а я – подавайте в таком случае в суд, и…
– На кого это здесь собираются подавать в суд? – послышался голос Лэйрда. Держась за руки с Ариэль, он ослепительно выглядел в своем блейзере цвета морской волны и рубахе с открытым воротом. Увидев, что Ариэль вся так и раскраснелась, Стефани почувствовала укол зависти. Не из-за Лэйрда, разумеется. Он не особенно ей и нравился. Завидовала она согласию, царящему между этими двумя. Когда-то нечто подобное она испытывала с Дэвидом, или то были просто фантазии, и все она только напридумывала, потому что таково ее представление о счастливом браке?