«Клуб Шести»
Шрифт:
Да всё он может: снимать помещения галерей, «представлять» кого угодно на афишах и в СМИ, выпускать билеты, проводить лотереи и аукционы, и ещё много чего полезного, готового стать для простого смертного доступным, если он, смертный, этот фонд откроет. Пусть даже, и ради собственных картин.
Был такой фильм «Трест, который лопнул». Давно был. Теодор посмотрел его в юности и прочувствовал всей душой пустотность, а не серьёзность любого объединения. Всё может лопнуть, начиная с треста и заканчивая нерушимым союзом республик. Другими словами, сегодня некий босс некоей фирмы дует щёки от осознания собственной
Кто откроет Фонд? Пункт № 2 и откроет. Это понятно. Неясно пока, кто он, этот пункт № 2. Кандидатура выплыла из пространства в виде уже знакомой великосветской дамы.
На очередном собрании Клуба Шести, Теодор, вдруг осенённый, великосветски обратился к Изольде Максимилиановне:
— А вы сами, не желаете отдать долг искусству?
— Вам?.. — дама явно растерялась, ошеломлённая неожиданностью нелепости вопроса-бреда.
Сегодня её перчатку на правой руке украшало пенсне на палочке, Теодор не мог вспомнить названия этого предмета. Дама подняла пенсне к глазам и прищурено разглядела серьёзность во взгляде молодого человека. Удивилась.
— Я? Теодор Сергеевич, я правильно вас поняла?
— Совершенно правильно. Вы помните, что «надо любить не себя в искусстве, но — искусство в себе»?
— Карл Маркс? — попробовала угадать автора цитаты дама и скривилась от мерзкого имени.
— Станиславский. Да, по сути вы угадали, он тоже в своей области — Маркс.
— Я так и думала, сама не знаю, как это с языка сорвалось. Старая закваска, постоянно первым на ум приходит какой-нибудь отщепенец. Мы, Теодор Сергеевич, старое (ах, не спорьте, не спорьте, проказник!) старое и запуганное поколение, от жизни только пакостей и ожидаешь… Э, вы что-то говорили?
— Лорнет! — вслух вспомнил Теодор.
— Да, Теодор Сергиевич, вы изысканно правы, это — лорнет! — победоносно провозгласила Изольда Максимилиановна и повертела предмет в руках. — Вам нравится?
Это у меня от бабушки…
— Боже, — восхищённо воскликнул Теодор и остановил свою следующую фразу «тогда представляю, сколько ему лет…»
Теодор предложил даме кофе. Пора было заняться делом.
Он коротенько объяснил Изольде Максимилиановне, что она стоит у истоков зарождающейся мировой знаменитости (его самого), что в её нежных руках находится мощный рычаг продвижения его гения в человеческие массы, что только её миссия это продвижение сделать реальным и оставить в памяти потомков своё скромное имя рядом с пылающим на скрижалях автографом творца живописных человеческих душ.
Дама разрумянилась и принялась прихлёбывать кофе звучно и большими глотками.
— Вы польстили, мне, Теодор, я всегда видела в вас… в тебе… зачатки новой российской интеллигенции. Мне очень приятно, спасибо, очень польщена! Но…
— Да, да?
— А что мне надо сделать? В чём конкретно, по вашим словам, заключена моя миссия?
Вы говорите «мощный рычаг»… «память потомков»… А что делать?
Теодор подал новую чашку кофе.
— Мы с вами, Изольда Максимилиановна, откроем Культурный Фонд «Арт-Наследие». Вы станете его Сердцем, Хоронительницей
— Это понятно. Хорошая мысль. Только фонд должен быть некоммерческим, нефиг кормить этих дерьмократов налогами с вашего пота и крови.
Вот-те на… А старушка не так простенька.
И этот божий одуванчик, выглядя полной идиоткой, просто закрывается вуалью безобидности от огромного монстра по имени Страна, желающего не знать и не видеть людей прозорливых, а следовательно, опасных. В-принципе, монстр прав в том, что боится. В 17-м году грохнули интеллигенцию, потом, кого не успели «домочить» в 37-м, тех выслали, кого не выслали, «мочили» ещё пятьдесят пять лет. Кто тут остался? Ругательство «Ты что, самый умный, что ли?» — никого не удивляет и не озадачивает (!!). Все посты в кожаных кабинетах заняты дебилами, а любой моральный урод никогда не потерпит в своём окружении людей умных, он просто боится, что тот его «подсидит». И правильно боится. Ну и что мы имеем в итоге?
Вокруг дебилов на постах — ещё большие дебилы, и это — вся власть в стране, начиная от начальника цеха, начальника караула ГИБДД и заканчивая Ельциным. Я не говорю про Путина. Прорвался КГБ-ешник. Как? Тот же Ельцин понял, что если не поставить после себя «силовика», то разворованной его семьёй стране придёт полный end. Пришёл силовик. И что он там слышит? Какую информацию допускают до его ушей всё те же уроды? Потому и пытается он уже несколько лет «выстраивать вертикаль власти», ставя на посты своих людей, чуть более мыслящих, чем все «предлагаемые народом».
Эта возня идёт наверху. Тут всё остаётся по-прежнему. Рыба не только гниёт, но, в случае со страной, и выздоравливает с головы. Долго ещё, ох как долго, если вообще — получится, ведь ежели Путин не успеет, то всё зависит от преемника, коий придёт после него. В России всегда всё зависит от одного человека, который там, на самом верху.
Однако, авторы этих строк увлеклись. Здесь мы описываем дело частное.
Глава 14
Внеочередное собрание Клуба Шести объявил Антон Владимирович.
Теодор не любил ничего «внеочередного», а так же «экстренного», «чрезвычайного» и ещё Бог весть — какого неожиданного. Когда жизнь течёт по накатанной, вроде бы — скучно. Но когда звенит полночный звонок-набат, сразу хочется тишины и покоя.
Или напиться. «…мы всегда оправдаем себя, что бы не рваться в бой». Абы так.
Теперь же ситуация у Теодора складывалась несколько иначе, чем обычно. Чем, по «накатанной».
Скучать не приходилось — уж слишком своим последним приключением он сам себя развлёк.
Прошли три недели с момента звонка к Ирэн по поводу Фонда. Регистрация прошла быстро и с помпой в прессе. Это потребовалось для того, что бы Фонд смог свободней выпрашивать у Администрации города всевозможные разности. Буквально через день, после официальной презентации Фонда и помпы в газетах (хорошо поили и кормили голодных журналистов на пресс-конференции), классически совершенная дама в летах появилась в Управлении культуры города и заявила, что — спасёт искусство. И ей никто не поверил. Вначале. Потом, приглядевшись к её упорству, поняли, что верить даме — надо. Поверили.