Клуб смертельных развлечений
Шрифт:
— Ну, — Шмыгин насупился и покосился на Стаса. — Ты от меня много хочешь. Отец очень занят и…
— Шмыга, я ж тебя урою! — Стас схватил его за грудки и приподнял над ступеньками. — Я ж тебя преследовать буду, — громко зашипел он ему в лицо, — об асфальт каждый день размазывать. — Оглянувшись, он увидел возвращавшихся преподавателей и отпустил парня.
— Во-первых, тебя в армию заберут. — Шмыгин поправил на себе заграничный пиджак. — Поэтому угрозы твои не слишком действенны, а во-вторых, почему я должен тебе помогать? Ты мне не друг,
Но, увидев покрасневшее от ярости лицо Стаса, замолчал и задумчиво почесал подбородок, только начавший покрываться юношеским пушком.
— Но есть встречное предложение.
Увеличенные стеклами очков глаза Шмыгина смотрели спокойно и твердо.
— Я поговорю с отцом, а ты не только приставать ко мне не будешь, но еще и делать будешь то, что я тебе скажу. Согласен?
Стас задумчиво посмотрел на Шмыгина и ухмыльнулся:
— Конечно, согласен. Но если завтра в списке моей фамилии не будет…
— Матерью клянись, — твердо произнес Шмыгин.
— А в жопу тебя не чмокнуть?
Шмыгин пожал плечами и сделал шаг, намереваясь уйти. Но Стас схватил его за локоть. Шмыгин спокойно стряхнул руку Стаса и презрительно покосился на него. Стас замер, почувствовав незнакомые перемены в бывшем однокласснике, и неожиданно для себя произнес:
— Клянусь, ну, матерью клянусь! Понял?!
1975 год.
Недалеко от пляжа, в Первомайском парке, была слышна музыка. На танцплощадке под грустный голос Анны Герман, доносившийся из катушечного магнитофона, танцевали медленный танец несколько пар. Когда по Амуру проходили корабли и давали сигналы, то голоса певицы не было слышно вовсе и тогда все, подпирающие стенку возле площадки, начинали шуметь и разговаривать между собой. Как раз в момент прохождения вдоль парка очередной баржи сквозь ее гул до Стаса донесся знакомый противный голос:
— Максаков, подойди ко мне, пожалуйста.
Стас как раз танцевал на площадке с девушкой и, закусив губу, сделал вид, что не слышит.
— Стас, ты мне срочно нужен. Подойди ко мне!
Шмыгин в дорогом костюме лениво курил возле стенки и следил за танцующими. Стас уже явно нервничал и, когда танец закончился, еще нарочно долго прощался с девушкой и шутил, наклоняясь к ее милому ушку. Затем небрежной походкой подошел к приятелю.
— Чего тебе? Ты не видишь? Я занят. Как ты мне надоел, Шмыга! Хуже горькой редьки.
Юноша затоптал сигарету и невозмутимо снял очки. Взглянув на Стаса подслеповатыми глазами, он ухмыльнулся и, протирая стекла очков, ловко сплюнул в сторону.
— А ты, я гляжу, институт закончил уже, да? И диплом уже, наверно, получил?..
— Послушай, — Стас сверкнул глазами и, приставив палец к груди приятеля, брызгая слюной, зашипел: — Я свой уговор выполнил. Госы сдам и без тебя. С меня хватит. Теперь чтоб духу твоего рядом не было. Ты понял?
Шмыгин надел очки и холодно улыбнулся:
— Понял. Я просто подумал, что ты денег хочешь заработать, а не лопатой в пехоте махать. Мчался тут к тебе
— Погоди!
Стас схватил его за рукав, но Шмыгин брезгливо стряхнул его руку со своего пиджака.
— Не лапай. Фирменное, не видишь?
— Подожди ты. Почему мне распределения не будет?
— В армию пойдешь. А вернешься — там уж… — Он ухмыльнулся.
— Ну а ты-то получишь ведь?
Стас не сводил глаз с поблескивающих очков приятеля и ловил себя на мысли о том, что ему очень хочется врезать по этим самым очкам, да так, чтоб круги под глазами остались у этой склизкой мрази, но вместо этого он старался заискивающе смотреть Шмыгину в глаза. Он чувствовал, что вместе с этим ударом отвернется от него и удача, которая все пять лет преследовала его и в учебе, и в мелких подработках. Ведь благодаря этим подработкам, которые подкидывал отец Шмыгина, больше не приходилось выпрашивать денег у больной матери и не нужно было писать унизительных писем в Рязань дядьке. А теперь впереди была армия, затем работа. И вдруг эта дрянь заявляет, что работу после армии придется искать самому и распределения у него уже не будет!
— Я в армию и не пойду, — тихо произнес Шмыгин. — У меня бронь будет. Отец меня на руководящую работу отправляет. Впрочем, тебя это не касается.
Он прикурил сигарету от импортной зажигалки, развернулся и пошел прочь, имитируя уверенную походку Стаса.
— Дим, подожди! — Стас закусил губу и шагнул следом. — Ты говорил, что ко мне мчался. Бронь и мне можно сделать?
Шмыгин оглянулся и хмыкнул:
— Можно, но сложно. Ты же здоров как бык.
— А если к тебе после армии?
— После армии поздно будет. Сейчас завод открывают.
Шмыгин остановился и, глядя на догоняющего его приятеля, покачал головой. Стасу показалось, что во взгляде Шмыгина проскользнула зависть. Девушка, с которой он танцевал на площадке, догнала его и, задыхаясь от волнения, смутилась:
— Стас, я могу тебя пригласить на белый танец?
— Извините, но у нас со Стасом срочное дело.
Шмыгин произнес это раньше, чем Стас успел открыть рот. Девушка покраснела и, опустив голову, убежала прочь. Стас сжал кулаки в карманах брюк и, проводив девушку взглядом, хмуро пошел следом за приятелем.
В окно больницы заглядывала полная луна, и вдалеке шумел своими могучими волнами Амур. Стас в пижаме сидел на подоконнике и курил в окно.
— Всю пачку у меня исстрелял уже, — недовольно пробурчал Шмыгин, вынимая себе сигарету.
— А тебе жалко, что ли?
Стас покосился на приятеля и вдруг, ловко, как кошка, спрыгнул с подоконника и притаился, пригнувшись к батарее.
— Идет, — прошептал он.
— Кто? Она?
Согнувшись рядом с ним и тоже в пижаме, прижался к нему Шмыгин, пытаясь выглянуть в окно.