Клуб заграничных мужей
Шрифт:
– Но на что я буду жить? И как? Я же не знаю языка, и…
Ей объяснили. «Фирма» также занималась организацией браков американских мужчин и наших женщин. Тех, кому требовалось лечение в США, так сказать, «пристраивали», не предупреждая ни о чем американских мужей, желавших жениться на русской. От Ольги требовалось лишь не посвящать американца в свои проблемы, ну а там, как сказал старейшина, вылечитесь – и можете разводиться. А если понравится – то и остаться в США. А вдруг стерпится-слюбится? Или американец в самом деле понравится?
Ольга подумала и согласилась. Сын – взрослый, отрезанный ломоть.
Ольга понравилась одному банковскому служащему, который до своих сорока четырех лет никогда не был женат и оказался младше супруги, но хотел именно такую женщину, а не молоденькую. Правда, общались они в основном на пальцах, и он воспринимал Ольгу как прислугу и одновременно навсегда купленную проститутку. То есть днем она выполняла работу по дому, причем муж при виде каждой не замеченной женой пылинки страшно ругался (слава богу, Ольга не все понимала), а ночью использовал ее тело как хотел. Свою квартиру в Питере Ольга отписала «фирме» – это было одним из условий. У сына осталась квартира, завещанная бабушкой.
Отдушиной было посещение медицинского центра, где она встречалась с другими соотечественницами, раньше или позже нее выехавшими в США по той же причине. Все были или из Москвы, или из Петербурга, или из Киева. Персонал тоже по большей части был наш, встречались еще мексиканцы, пуэрториканцы, но в основном на подхвате. Медицинский центр мог считаться клубом по интересам. С американскими мужьями некоторые были счастливы, некоторые – нет. В медицинском центре имелся свой молельный дом, где проводились такие же, как в России, службы.
Но Ольге, несмотря на лечение, становилось все хуже и хуже, хотя у остальных женщин наблюдалась диаметрально противоположная картина. Женщина решила съездить к сестре попрощаться.
Марина, имевшая дело с нашими ушлыми соотечественниками как в России, так и в США, сразу заподозрила неладное и поделилась своими впечатлениями с Томом. Он с ней полностью согласился и предложил завтра же показать Ольгу их семейному врачу.
– У нас с Томом очень дорогая частная страховка. Она покрывает и лечение еще одного члена нашей семьи. Понимаете, я не исключала, что ко мне приедет кто-то из многочисленных родственников из России… И приезжали. Ну так вот, с моей страховкой можно вылечить моему родственнику и даже знакомому зубы, причем не первую помощь оказать в случае острой боли, а сделать протез… Это я как пример говорю. Так что обследование Ольги обошлось нам бесплатно, хотя я бы заплатила.
Главное, никакого рака не обнаружили.
Ольга считала, что избавиться от опухоли ей помогли проповедники, а общее ухудшение самочувствия произошло
По мнению американских врачей, обследовавших Ольгу, опухоль у нее действительно была (злокачественная или доброкачественная, сказать трудно, но скорее второе) и она рассосалась – при помощи каких-то медикаментов. И теперь Ольга страдает от побочного действия использовавшихся препаратов.
Требовалась ее медицинская карта. Врачи на восточном побережье, где жили Марина с Томом, хотели знать, что делали с Ольгой, чтобы выбрать подходящее лечение теперь уже побочных эффектов.
Марина позвонила на западное побережье мужу Ольги, страшно недовольному ее отъездом, и, не объясняя ситуацию в подробностях, попросила зайти в медицинский центр и забрать карту.
Через два дня мужчина погиб в автокатастрофе. С Мариной связаться не успел. В медицинском центре, когда туда обратилась сама Марина, прибывшая на похороны родственника, ей очень вежливо сказали, что отдали карту мужу ее сестры. Более того, очень подробно и исключительно вежливо расспросили про состояние и местонахождение сестры.
Разговаривал с ней известный мне Евгений Андреевич, представившийся лечащим врачом Ольги.
Когда Марина вернулась домой, ее чуть не сбила машина. Она спаслась чудом. Потом им позвонили и предупредили, чтобы не лезли куда не просят. Говорили по-русски, без акцента. Ольгу из больницы, где она проходила обследование и лечение, велели забрать – если хотят остаться в живых.
Они не забрали, надеясь, что уж в американской-то больнице, причем имеющей хорошую репутацию и ею дорожащей, с Ольгой ничего не случится, но через три дня Ольга умерла. Причину смерти патологоанатом так и не смог точно определить, о чем супругам Смит поведал их домашний врач.
Марина с Томом глубоко задумались. Они не стали ни на кого подавать в суд, и не потому, что в настоящее время американские суды завалены медицинскими делами, а дело о странной болезни и смерти гражданки России не станет рассматриваться вне очереди. Причина смерти была проставлена в свидетельстве о смерти таким образом, чтобы к американским врачам не было никаких претензий.
У Марины с Томом их и не было. К американским врачам. Были – к Марининым соотечественникам.
– То есть, если я вас правильно поняла, – подвела итог я, – у вашей сестры в самом деле была опухоль, что подтвердила официальная медицина. Снимки ее показали, так?
– Да. Поэтому Ольга и пошла лечиться в этот молельный дом.
– Затем опухоль рассосалась, как диагностировали американские врачи, к которым отвели Ольгу уже вы с Томом.
Марина кивнула.
– Применялись какие-то препараты, давшие побочные эффекты.
Марина пояснила, что Ольга чувствовала страшную усталость, просто валилась с ног, температура не поднималась выше тридцати пяти и пяти. У нее было ощущение, что она в самое ближайшее время ляжет и не проснется. Более того, частенько возникали кожные высыпания. И перед поездкой к сестре она стала слишком часто думать о смерти, была уверена, что умрет.