Клуб заграничных мужей

Жукова-Гладкова Мария

– Ну что, пошли на скелеты взглянем? – предложил Лешка. – Ты-то явно сознания не потеряешь.

Мы вышли из какого-то бывшего склада, в котором стояли, и двинулись по узкому коридору.

Большую часть парней обнаружили в помещении, обставленном современными предметами. Тут имелись две огромные ванны, два стола с металлическими столешницами, а также несколько шкафов самой разнообразной формы, размеров, цветов и предназначения.

Парни изучали содержимое.

– Светлана Алексеевна, – подал голос «рогатый» Олег Анатольевич, у которого рога уже теряли

былой размер, как я заметила в ярком свете ламп, – вы же медик, кажется… Не взглянете?

Мы с Афганцем подошли к ближайшему шкафу, у которого и пасся Олег Анатольевич, и заглянули внутрь.

Изучив содержимое, я переместилась к следующему, а затем бегло осмотрела все остальное. Парни дружною толпою следовали за мной.

После завершения процедуры я встретилась взглядом с Афганцем.

– Ну? – спросил он.

– Я думаю, что именно здесь избавляются от трупов, – объявила я Лешке. – Ты сам видел, что держат в шкафах: хирургические инструменты, массу химикатов, предназначения которых я с ходу определить не могу. Тебе, наверное, следует посоветоваться с Рубеном.

– Мне есть с кем посоветоваться, – оборвал Лешка, быстро понял, что сказал фразу слишком грубо, и добавил помягче: – Я подумал то же, что и ты. Плюс эти покойницкие столы, то есть прозекторские, или как там их называют, ванны… Вопрос только в том, от кого избавляются и с какой целью.

Я пожала плечами, расследование этих дел не входило в мою компетенцию. Если Лешку это волнует, пусть сам разбирается. У него достаточно людей и возможностей.

Внезапно в коридоре послышался топот и в зал, где находились мы с Афганцем и большинством бойцов, ворвались мой сын с Шуриком, с которым они на пару отправились на дальнейшее исследование подземелья, поняв, что в зале с ваннами и шкафами их ничто особо не интересует.

– Мама, там такое! – закатил глаза Сашка. – Пойдем скорее!

Афганец тут же посмотрел на Шурика.

– Кунсткамера, – молвил детинушка, закатывая глаза, как и мой сын. – Ну там, где эти, заспиртованные.

Мы всей толпой рванули за Сашкой с Шуриком, показывавшими нам дорогу, и в самом деле набрели на страшный музей – или как там называли свою коллекцию создатели. Правда, в отличие от коллекции Кунсткамеры заспиртованными оказались только определенные органы, вернее, органы с опухолями на них. Разрастание тканей (а ведь опухоль – это и есть разрастание тканей) проходило везде по-разному, но все экспонаты объединяло одно: жуть, которую они вызывали.

Мне захотелось побыстрее покинуть мерзкое собрание патологий. И зачем меня только сюда понесло?

Рядом оказался Шурик.

– Вывести вас наверх? – спросил он.

– Мы же вроде бы были на «ты».

– Но вы же – хозяйка, – заявил он как само собой разумеющееся. – Простите, что я там, у «проповедников»…

– Шурик, прекрати! Я приказываю тебе называть меня на «ты».

– Будет сделано, – улыбнулся детинушка. – Так куда идем?

Подумав, я решила, что все-таки должна наведаться к скелетам, после чего с чувством исполненного долга могу подниматься наверх.

Шурик вызвался

меня проводить: он уже знал, где они сложены горой. Сашка сразу же показал ему место, но скелеты моего сына не интересовали, он надеялся найти сокровища, поэтому потащил дядю дальше.

Комната со скелетами находилась ближе к входу в подземелье, так что нам пришлось вернуться назад. Шурик толкнул дверь, пропуская меня вперед, правда, на всякий случай придерживал за локоток. Но вид человеческих костей произвел на меня более благоприятное впечатление, чем экспозиция заспиртованных органов, пораженных опухолями.

– Вы, ну то есть ты в норме? – спросил Шурик, внимательно на меня поглядывая. Комната освещалась одной довольно тусклой лампочкой. Во всех предыдущих свет был гораздо ярче. Или тут хранят отработанный материал?

Я кивнула сопровождающему, глядя на гору человеческих костей. Не знаю, что подтолкнуло меня к ней, но я почему-то решила оглядеть ее поближе.

Бросив взгляд на верхний скелет, я застыла на месте, потом повернулась к Шурику и жестом подозвала его к себе.

– Чего? – спросил он, непонимающе разглядывая череп.

Я показала пальцем на височную кость.

В ней зияла маленькая дырочка, которая могла быть результатом только одного действия.

– Его пристрелили?! – дошло до Шурика.

Я кивнула.

Парень ошалело посмотрел на меня, потом снова на верхний скелет, закрывавший собой череп того, что лежал под ним.

– Помоги-ка мне его сдвинуть, – попросила я парня.

– Ты чего, сдурела?! – воскликнул Шурик.

– Помоги, или без тебя справлюсь, – твердо сказала я приказным тоном.

Приказы на Шурика действовали магически (ну почему нельзя по-хорошему?), он тут же взялся за скелет и осторожно снял его с верха (без моей помощи), опустил его на пол в свободном углу и вместе со мной уставился на следующий.

Я с трудом сдержала возглас удивления – не потому, что у этого в височной кости тоже зияла одна аккуратненькая дырочка. Я увидела, что у второго скелета слева не хватает двух зубов сверху и одного снизу.

В памяти мгновенно всплыл образ Толика и той единственной ночи, что мы провели на его даче.

Простого совпадения быть не могло. Жизнь научила меня в них не верить.

Передо мной лежало то, что осталось от тела после многих химических опытов. От парня, впереди у которого была вся жизнь…

Если бы он, конечно, не пошел по кривой дорожке.

– Зови Афганца, – устало сказала я Шурику.

Глава 24

15 мая, суббота

Я не знаю, каким образом Лешка распорядился со скелетами и заспиртованными экспонатами. Я даже не слышала, какие приказы он отдавал, потому что в сопровождении Шурика отправилась наверх, к машинам, где и осталась ждать честную компанию. Правда, вернулись не все. Кто-то остался в подземелье или в «точке» – то ли сторожить ценные находки, то ли продолжать осмотр. Не знаю. Я хотела спать. Я устала. У меня снова раскалывалась голова.