Клубника в горьком шоколаде
Шрифт:
— Я вас очень хорошо понимаю, — улыбнулся Лев Тимофеевич.
— За день до нашего отъезда на дачу мне позвонила Лиля и предупредила, что в её квартиру кто-то влез…
— Значит, Лиля Юльевна позвонила вам шестого июня? — перебил Рогаткин.
— Да, — закивала Марина. — А седьмого июня она приехала и сказала, что девочек нужно отвезти на дачу.
— Подождите, ведь у Хазарова дачи в Бору и в Чигасово, а больше, насколько я знаю, у него дач нет! На чью же дачу вас попросила отвезти своих внучек Лиля Юльевна? И почему вдруг такая спешка?.. — Лев Тимофеевич
— Ой, — пробормотала Марина.
— Что? — Рогаткин оглядел двух лежащих в палате загипсованных до подбородка женщин и пожал плечами. Третья только что вошла, опираясь на костыль и ехидно прищурившись, смотрела на следователя.
— Ой! — повторила Марина и снова растерянно замолчала.
— Что?!
— А я не помню, — тихо прошепелявила Марина. — То есть… я, кажется, забыла!
— Марина, а давайте вы мне всё расскажете по порядку, — предложил Лев Тимофеевич. — И мы попробуем вместе вспомнить всё, что произошло?..
— Давайте, — неуверенно кивнула Марина.
— Итак, почему вы повезли девочек из комфортабельного дома на какую-то неизвестную дачу под Наро-Фоминск?..
Марина задумалась.
— Понимаете, с утра был славный денек. Ким Магомедович с новой женой уехали, и я осталась с детьми одна…
— Одна?
— Ну, был ещё охранник Ахат.
— Охранник жил дома?
— Да, дядя Ахат — дальний родственник Кима Магомедовича. А ближе к обеду приехала Лиля Юльевна и сказала, что девочек нужно спрятать… А до этого, ну, днем раньше, она позвонила и попросила позвать к телефону Хазарова, но он уже лёг спать, и я не решилась к нему идти, ну, она мне и сказала по телефону, что в её квартире кто-то есть, и что она боится. Я, к сожалению, не всё помню, извините. Ну, она сказала, а я… Ну как я могла ей помочь? Кажется, я посоветовала ей вызвать милицию… Не знаю, вызвала она или нет, но больше Лиля Юльевна не звонила, а на следующий день она приехала и спросила, уехал ли Ким Магомедович? Я сказала, что уехал, и Лиля тогда сказала, что девочкам угрожает опасность и их срочно нужно увезти из дома.
— И вы ей поверили и даже не позвонили отцу девочек? — Рогаткин вытер вспотевший лоб. — А что охранник?..
— Понимаете, Ким Магомедович всегда прислушивался к Лиле Юльевне. Он с ней в хороших родственных отношениях, — не очень уверенно произнесла Марина.
— А мне сказали, что после его женитьбы участились скандалы, — удивился Лев Тимофеевич.
— Нет, что вы, отношение Хазарова к тёще не изменилось, — торопливо прошепелявила Марина. — Хотя с новой женой Хазарова у Лили были стычки, не буду отрицать.
— Значит, вы прислушались к её словам и решили увезти девочек? Но куда увезти?.. И какая конкретно опасность им угрожала, вспомните, пожалуйста, Марина, — попросил следователь. — Ваша версия, в конце концов?..
— Какая опасность, я уже не помню, — обхватив забинтованную голову руками, пожаловалась Марина. — Это третья семья, в которой я работаю, и поверьте, богатые люди всё время чего-то боятся…
— Неужели? — снова пришёл черед удивляться Льву Тимофеевичу. — Вот я, к примеру,
— Знаете, абсолютно у всех богатых людей страшный мандраж за собственную жизнь, — вздохнула Марина.
— А основания? — фыркнул Лев Тимофеевич.
— Разные, — отрезала Марина. — Я думаю, что много оснований. Понимаете, мне незачем вникать в их страхи, я всего лишь нянька!
— Хорошо, но куда вы всё-таки повезли детей?
Марина покачала головой.
— Спросите у Ахата, он же вёл машину, а до этого говорил с Лилей Юльевной. Спросите у неё, в конце концов! — Марина возмущённо взглянула на следователя. — Что вы на меня так смотрите? Я всего лишь исполнитель, неужели не ясно?..
— Ахата нет, Лили Юльевны тоже, — буднично сообщил Лев Тимофеевич. — Вы только не волнуйтесь, Марина.
— А где они? — Марина растерянно улыбнулась.
Лев Тимофеевич выразительно взглянул на потолок.
— В хирургии? — догадалась Марина.
— Выше, — покачал головой Рогаткин.
— Выше? — Марина неожиданно перестала улыбаться. — То есть, вы хотите сказать, что их нет в живых?..
— Марина, может быть, вы вспомните что-нибудь ещё?.. — через несколько минут спросил Лев Тимофеевич, глядя, как Марина плачет.
— А Ким Магомедович? — вдруг забеспокоилась Марина. — Он знает?.. Ему уже сообщили, что с девочками всё в порядке?
— Да, я думаю, что уже сообщили, — буркнул Лев Тимофеевич.
— К сожалению, я больше ничего не знаю, — всхлипнула Марина. — Мне очень жаль, значит, Лиля была права… Значит, не зря она боялась, — Марина вытерла слёзы. — Ой, больше я ничего не знаю, поверьте…
— Вы давно работаете у Хазарова? — напоследок спросил Лев Тимофеевич.
— Полтора года, а до меня работала какая-то Раечка. Скажите, а что случилось с Лилей? Что?.. — Марина передёрнулась. — Её нашли в ванной? Не может быть, Идиотизм какой-то…
— Что вы имеете в виду? — уточнил Рогаткин.
— Понимаете, Лиля Юльевна никогда не оставалась в доме зятя на ночь, она всегда возвращалась в свою квартиру, — Марина поправила повязку. — Я постоянно вызывала ей такси.
— Но почему?
— Я думаю, у неё там что-то хранилось, — Марина пожала плечами. — Ким Магомедович даже подшучивал над ней по этому поводу.
— Что ценного могло храниться в квартире Лили Юльевны, вы, конечно, не знаете? — уныло констатировал Лев Тимофеевич.
Марина кивнула.
— Вам легко работалось у Хазарова, Марин? — Рогаткин задал этот вопрос интуитивно.
— Радости было мало, — Марина тяжело вздохнула.
— А в чем проблема?
— Понимаете, я работала в нескольких семьях, — Марина взглянула на следователя затравленными глазами. — И в каждой, поверьте, было что-то невыносимое.
— Что вас особенно смущало? — осторожно спросил Лев Тимофеевич.
— Понимаете, Хазаров, пожалуй, самый богатый из всех, у кого я нянчила детей, — Марина помолчала, говорить ей было трудно. — Я не знаю, как это точнее объяснить, но в доме, была гнетущая обстановка, ведь у девочек недавно умерла мать.