Клубный маньяк

Коваленко Иван

Варвара была хороша собой. Дело даже не в загадочности, которую он считал первым признаком того, что вместе с ним работает достойный человек. Загадочность сама по себе может оказаться ловушкой (им ли, полицейским, этого не знать!). Но в этой девушке был внутренний стержень, которого ему самому, наверное, как раз и не хватало. Ее стойкость перед любыми сложностями или неудачами – будь то работа или личная жизнь. Хрупкая женщина из вечного камня – так себе сравнение, но другого он пока подобрать не мог.

Он часто видел ее усталой, еще чаще вымотанной, но никогда – поникшей.

Пожалуй, только однажды он видел ее растерянной, это было через неделю после того, как она сообщила, что расстается с мужем. Но ни Тимофей, ни кто-либо еще в участке до сих пор не знали, что же там произошло на самом деле: то ли ее супруг устал от одиночества (Варвара появлялась дома реже, чем солнце осенью), то ли он сделал какую-то ошибку, которую она не могла простить. Либо же дело было в банальном отсутствии сил работать над браком. Иногда на это действительно не бывает сил – особенно когда кто-то из супругов половину ночей проводит в поисках преступников, а другой с каждым днем чувствует себя все более беспомощным.

Короче говоря, ничего о своей жизни Варвара не рассказывала, а это означало, что на географической карте их отношений по-прежнему были прочерчены четкие линии, и за них ни он, ни она переступать не решались.

Но, конечно же, как женщина, она понимала, что Тимофей смотрит на нее не только как на коллегу. И наверняка поражалась его выдержке и мудрости, поскольку ни разу за все время (когда она была замужем или после) он не позволил себе ничего, что выходило бы за границы их товарищества.

Легче ли ей было от этого? Ему точно нет. Но Тимофей – это Тимофей. И несмотря на свои 42 года, он действительно чем-то напоминал 60-летнего старика, который много чего пережил и много что понял. Например, он понимал: ситуацию иногда нужно пустить на самотек, и пусть судьба сама определяет, как им обоим поступать дальше.

Вот и сегодня: прежде чем они перешли к делу, он бросил на нее еще один короткий взгляд и поразился, как ладно сидит на ней одежда (белая блузка), с каким вкусом она в очередной раз подобрала юбку и как красиво ее лицо, на котором, как обычно, было минимум косметики – разве что только губная помада. Что там еще невидимого делают женщины со своим лицом, Тимофей, честно говоря, не знал.

Всем нужен чудотворец

Поиск опорных точек.

Аккуратно разложенные на столе папки. На коленях Варвары – черный блокнот. Перед Тимофеем посреди картонных скоросшивателей с протоколами лежит чистый лист бумаги, на котором он, скорее всего, напишет несколько мыслей или нарисует пару квадратов.

Преступления раскрываются по-разному. Иногда действительно достаточно белого листа и блокнота. Но сегодня будет иначе. Недаром же Антонов, по сути, расписался в своем бессилии, раз попросил у Тимофея помощи не только в «молчаливом допросе», но и в том, чтобы взглянуть на дело под другим углом, раз его, «антоновский», ум завел расследование в тупик. А именно тупиком стоило назвать положение, которое сложилось на сегодняшний вечер, когда Варвара была, как и всегда, собранна и красива, а Тимофей погружен в мысли то ли о полицейском расследовании, то

ли о судьбах всего человечества.

На самом деле, он собирался с мыслями, чтобы максимально точно расставить акценты в ситуации, где ничего никому не понятно и никто не знает, что делать дальше.

Первое:

• Три убитые женщины никак между собой связаны не были, в этом Антонову можно полностью доверять – доказательств достаточно.

• Значит, дело не в расчетливой мести – например, на почве ревности (которая сама по себе расчетливой не бывает) или давних личных обид, когда, скажем, трое девиц-сокурсниц унижали молодого человека в институте, и тот наконец совершил свой праведный суд.

• Однако из этого не следует, что сами личности жертв для убийцы ничего не значили. Три убийства – это уже и система, и расчет.

• Поэтому вопрос в том, на что именно убийца опирается в своих взглядах. Он же рассудительный человек.

Второе:

• Пока мы говорим о трех преступлениях, но они слишком продуманы и проработаны, чтобы надеяться, что они возникли вдруг из ниоткуда. Серийные убийства – это грибы, а значит, у них есть грибница, и иногда она растягивается на многие километры.

• Нужно поискать похожие случаи и раньше. Возможно, найдутся связи не только с клубами. Техно-вечеринки и поведение людей на них слишком специфичны, так что, я считаю, более ранние и неизвестные нам пока жертвы были оттуда же.

Третье:

• Антонов иногда слишком оптимистичен. Мы не в кино, и водители такси так искусно все не проворачивают, чтобы ни следов, ни зацепок. Работа шофером изматывает, и сил на что-то большее не остается. А лишить человека жизни – это вершина.

• Скорее всего, наш объект – завсегдатай клубов, иначе как он научился входить в доверие там, где никто, как правило, не знакомится и не ищет спутника на ночь?

• Однако он не типичный тусовщик, принимающий запрещенные вещества и напивающийся до беспамятства. Его ум свеж. К ночным вечеринкам он подходит как к работе или творчеству, а значит, ценит каждую минуту, ему важен контроль над ситуацией.

• Нужно понять, как такое вообще возможно.

Четвертое:

• Начатые серии сами по себе не заканчиваются. Что мы можем предпринять?

• Скорее всего, ничего. Клубов много, полицейских мало, а полицейских, способных среди сотен человек безошибочно выявить «того самого», еще меньше. Я бы точно не смог.

• К тому же, начав подобную операцию, мы, скорее всего, породим хаос. Придется закрывать глаза на десятки прочих правонарушений (то же распространение запрещенных веществ). Кто-то из наших коллег сумеет это с легкостью, но большинству из них откроется картина, с которой им сложно будет смириться – рассадники порока, которые никто не закрывает. Конечно, им объяснят, что, если от зла не избавиться, лучший способ – локализовать его и так сохранить хоть какой-то контроль. Но одно дело – слова, а другое – увидеть все своими глазами. Будет бомба с замедленным действием. Нам это не нужно.