Клубок со змеями
Шрифт:
«Ну, хоть где-то повезло».
— Какая еще уловка?
— Просто привязал веревку к горшку и потянул ее, сидя в углу, дабы сбить нас с толку. Все просто.
— Хитрая змея, — хмыкнул Гасан.
Мы замолчали, продолжая вслушиваться в окружающие звуки до звона в ушах и стараясь уловить любое движение. Так прошло около минуты. Минуты томительного ожидания, которое было хуже любой, даже самой яростной и безнадежной, схватки.
— Кажется, опять дождь начинается, — пробубнил себе под нос Гасан.
— Не понял?
— Снова капает.
Сперва я не понял, о чем он говорит, однако через секунду и до меня донесся этот звук. Вновь послышался
«Кровь из разбитого носа ассирийца! Откуда? Слева от меня!».
— Гасан, по правую руку! — успел вскрикнуть я и отшатнулся в противоположную сторону.
Мадианитянин быстро среагировал, пытаясь наотмашь снести голову Джераб-Зайя, появившемуся из темноты. Тот уклонился и пырнул меня в левое бедро. Острая боль пронзила поясницу, но я не обратил на нее внимания, мгновенно нанося ответный удар. Упавший на ковер Джераб-Зайя смог вовремя откатиться, и мой клинок проделал дырку в полу. Однако на выпад Гасана ассирийцу уже пришлось ставить блок. При этом он отчаянно пытался подняться. В тот момент, когда ему почти удалось, мадианитянин догадался ударить того факелом по лицу. Горящая ножка впечаталась в то место, куда прилетела головешка. Ассириец издал рев раненого зверя, слепо взмахнув мечом. Гасан нырнул под руку Джераб-Зайя, слегка потеряв равновесие. В этот момент, не обращая внимания на боль, я проковылял к ослепленному врагу и, не давая тому времени опомниться, вонзил меч в левый бок. Клинок вошел неглубоко. Джераб-Зайя сумел заметить мое движение и сделал шаг в сторону. Рубанув, что есть силы, он выбил клинок как из своей раны, так и из моих рук. Я увидел серые ледяные глаза, смотрящие на меня через маску из крови и ожогов. В его взгляде не было ни страха, ни боли. Только одно желание расправиться с нами. И Джераб-Зайя нанес удар в живот. У меня не было времени и возможности уклониться. Ассириец пырнул с молниеносной реакцией, а мне мешала глубокая рана в левом бедре. Поэтому ничего не оставалось, как заградить путь мечу собственными руками. Лезвие прошло через ладони, как нож сквозь масло. В глазах потемнело от боли, когда Джераб-Зайя с силой выдернул меч из искалеченных рук, готовясь нанести последний, смертельный удар. Сквозь помутившееся сознание, я видел, как хладнокровно он целится в сердце, ни секунды не колеблясь. И в тот момент, когда его клинок должен был оборвать мою жизнь, меч Гасана закончил его собственную. Очередной рубящий удар пришелся прямо в шею. Понимая, что проиграл, Джераб-Зайя все же попытался из последних сил достать меня, но клинок выпал из его руки на полпути к цели. Уже в следующий миг ассириец рухнул следом за ним. Кровь, брызгавшая из раны на шее, была почти не заметна на пурпурном ковре.
— Фух, — выдохнул Гасан, расплываясь в довольной улыбке, — а я уж думал, нам пришел конец. Даже успел помолиться всем богам, что помню.
В глазах немного прояснилось, однако, вместе с тем, усилилась острая боли в руках и бедре. Тело начинал охватывать жар. Бросив взгляд на фонтан, я понял, что надо срочно присесть.
— Вас здорово потрепало, — сказал мадианитянин, поддерживая меня и сопровождая к фонтану.
— Выкарабкаюсь, — пробормотал я, усаживаясь на край и рассматривая свои окровавленные ладони, — нужно перевязать раны и выбираться отсюда.
Сказав это, я глубоко выдохнул.
«Даже не верится, что говорю это. Ну, ничего, скоро я покину сие место. Навсегда. Впереди меня ждет долгая и счастливая жизнь».
— Поищи на кухне что-нибудь, чем можно остановить кровь, — молвил
«Вроде, кости целы. Повезло. Значит, смогу пользоваться руками со временем».
Осознав, что не слышу шагов Гасана, я поднял голову. Мадианитянин продолжал стоять надо мной, держа факел и нацепив на уста улыбку идиота.
— Слышал, что я сказал? — чуть повысил я. — Иди на кухню и найди что-нибудь.
Ухмылка сползла с лица Гасана, которое обрело кирпичное выражение, столь ему несвойственное. От такой перемены мне стало слегка не по себе.
Когда же он разомкнул губы, я ощутил легкий холодок по всему телу:
— Простите, господин Саргон, но я не стану этого делать.
Глава 19
— Что ты сказал? — переспросил я.
Мадианитянин не ответил. С каменным лицом он сделал несколько вальяжных шагов по ковру, при этом направляя свой взор в сторону от меня. Отрешенный взгляд Гасана был устремлен в темноту внутреннего дворика.
Когда он вновь обратился ко мне, то его голос звучал словно из загробного мира:
— Полагаю, настало время узнать правду, Саргон.
— Правду? Какую еще правду?!
Он обернулся. Свет от факела придавал его смуглому лицу устрашающее выражение, как и злорадная ухмылка, появившаяся на пухлых губах.
— Так и думал, что не догадаешься, — довольно произнес Гасан, — хоть ты и возомнил себя гончей, нюх тебя, ожидаемо, подвел, — тут он покачал головой, — ну, какой может выйти из бывшего ремесленника искатель предателей? Дерьмовый! — мадианитянин хохотнул, от чего я покрылся испариной.
— Ты... — протянул я, чувствуя, как перехватывает дыхание, а шок от услышанного заглушает боль в израненном теле, — ты...?!
— Быстро соображаешь, — подмигнул он, — хоть и выглядишь, как недорезанная свинья, котелок варит неплохо.
— Невозможно, — прошептал я, — тебя не было в тот день возле...
— Возле шатра с винными запасами, где ты прятался? — хмыкнул Гасан, а затем огляделся. — Ах, какая жалость, присесть негде. Но ничего, — тут он опустился прямо на ковер, продолжая держать факел в левой руке и скрещивая ноги, — я не настолько привередлив, как та сука, которую ты трахаешь.
Мое лицо перекосило от гримасы ярости:
— Не смей о ней так говорить!
— Да брось, — махнул он рукой, — Бастет никогда не ставила меня всерьез и считала себя выше остальных, — тут Гасан слегка подался вперед, — даже не представляешь, насколько от этого трясет. Азамат не позволял такого отношения. Так... о чем я? Ах да, тот день на стоянке караванов, — ухмылка слетела с лица Гасана, словно пожухлый лист. Я до сих пор не мог поверить, что передо мной сидит тот же забулдыга-дурачок, коим мадианитянин все время представлялся. Сейчас на пурпурном ковре сидел совсем другой человек. И я был потрясен этой переменой не меньше слов, вылетавших из его уст. — Ты никак не можешь понять, как я мог оказаться предателем, ведь заговорщик упоминал мое имя? — тут он подмигнул, но без улыбки, от чего стал выглядеть еще более зловеще.
Я промолчал, продолжая не сводить глаз с мадианитянина. Мой мозг живо работал, несмотря на жар и жгучую боль в руках и левом бедре, пытаясь придумать план, как выбраться из этой ситуации. Тем не менее, уши жадно ловили каждое слово.
— Что, — издевательски поинтересовался Гасан, — нет никаких догадок? Так и знал, что ты недалекий мушкену. Хотя проблески ума у тебя иногда появляются, — он положил правую руку на колено и цокнул языком, — я дам тебе подсказку. Помнишь нашу встречу? Ту, когда ты велел доставить Тарару для изучения таблички?