Клянусь своим сердцем
Шрифт:
А потом я сделала то, чего никогда раньше не делала. Я трогала себя прямо перед ним, представляя себя на месте шлюхи. Я чувствовала, как каждый нерв моего тела гудел от удовольствия.
Мое тело и разум умоляли принадлежать ему.
Секрет, который я сама хотела похоронить в своем сердце навсегда. Но когда кривая усмешка растянулась на его лице, стало очевидно, что он способен видеть меня насквозь.
Он знал.
Он знал, что я думала о нем, что я доставляла себе удовольствие ради него.
В
После того, как я кончила, чувство вины сразу же обрушилось на меня, как сокрушительный удар.
Я с треском проигрывала.
Я должна быть борцом… бороться за свою свободу.
Но с каждым шагом, который я делала вперед, я чувствовала, что из-за обмана Люцифера делала два шага назад.
Лучше бы я никогда не встречала тебя, Люцифер.
Забираясь под одеяло, я не могла остановить слезы, текущие по моим щекам, и смотрела в потолок.
Я играла с огнем, и моя свобода висела на волоске. Одно неверное движение, и я встретила бы свое падение.
Я могла либо попытаться привлечь Люцифера на свою сторону, снова доверившись ему, либо я могла доверять себе в этом путешествии, чтобы получить то, чего я действительно хотела.
Внезапная ужасная мысль пронеслась у меня в голове, оставляя меня в неведении относительно обстоятельств.
Глубоко вздохнув, я позволила себе поверить, что план, формирующийся в моей голове, мог сработать, что я смогла бы освободиться скорее раньше.
ГЛАВА 17
Доверие — корень предательства.
ЛЮЦИФЕР
На следующее утро, когда я поехал на встречу, то не мог перестать думать о Тейе, трогающей себя. Прошлой ночью шлюхи было недостаточно, чтобы удовлетворить мои потребности. Даже после того, как Тейя вернулась в свою комнату, я был тверд как скала.
Я не мог удержаться и дрочил, как подросток.
И даже сейчас я думал о ней, хотя сама мысль приводила меня в бешенство, потому что она пыталась сделать меня слабым. Это было именно то, чего она хотела.
Однажды я позволил ей стать моей слабостью, но не снова. Не в этот раз.
Водитель припарковал машину на подъездной дорожке к белому особняку. Один из охранников вышел и открыл мою дверь, когда я вошел.
Дворецкий поприветствовал меня и проводил в гостиную.
Я приходил сюда миллион раз по разным поводам, и все же картина «Ореста, преследуемого фуриями», висящая над камином, всегда очаровывала меня. Я просто стоял там, засунув руки в карманы, загипнотизированный мазками краски и композицией фигур.
— Бог знает, сколько раз ты еще будешь очарован этим произведением искусства, Люцифер, — раздался позади меня глубокий хриплый голос с русским
Я оглянулся через плечо с ухмылкой на лице.
— Когда дело доходит до красоты, сколько бы раз ты ни был свидетелем этого, этого никогда не бывает достаточно, Максвелл.
Максвелл издал хриплый смешок и кивнул.
— Хорошее замечание.
Я подошел к нему, и он заключил меня в дружеские объятия.
Максвелл Резников. Низший босс российского преступного мира.
Я давно знал Максвелла. Впервые я встретил его, когда собирался убить в драке в клетке, устроенной его отцом и моим дядей, когда я впервые приехал сюда. Я был близок к тому, чтобы убить его своими ударами, когда его отец остановил бой.
Но на следующий день он вернул меня, застав врасплох после тренировки с оружием и избив до полусмерти. Как ни странно, он даже обработал мои раны, сказав, что рад, что наконец-то нашел человека, равного ему по силе и навыкам. Несмотря на то, что мы правили двумя разными странами, наша дружба и бизнес поддерживали связь крепкой.
Мы оба столкнулись с предательством, но в то же время заявили права на то, что принадлежало нам по праву. И теперь мы оба короли своих стран.
— Как у тебя дела? — спросил он, жестом приглашая меня присесть.
— Как обычно. А как насчет тебя? — спросил я.
— Террористическая колония становится серьезной занозой в заднице. Хуй знает, что на них нашло у их предыдущего лидера, что некоторые из них все еще восстают против моих правил.
Я кивнул в знак согласия.
— Ну, как говорится, если сорняки вредят вашему урожаю, тогда вырвите их.
Вошел дворецкий, поставил на стол бутылку скотча и стаканы со льдом и налил по бокалу нам обоим, прежде чем ушел.
— Эти ублюдки прекрасно знают, что я убью их в мгновение ока, и все же они испытывают мое терпение, как гребаные идиоты, — пробормотал он и сделал глоток из своего стакана.
— Я буду молиться Богу, чтобы он дал тебе такую выносливость, — поддразнил я его, отпивая янтарную жидкость.
Он прищурил глаза.
— Не ври, мать твою. Во-первых, ты никогда не молишься. Во-вторых, ты не веришь в Бога, поскольку ты правитель своей собственной жизни, а не Он.
— Возвращаемся к тебе.
— Слышал, ты похитил рабыню. Что это значит?
Бокал в моей руке замер в воздухе из-за его неожиданного вопроса. Откуда, черт возьми, он узнал?
Словно прочитав мои мысли, он ответил с самодовольной улыбкой.
— Солдаты нынче любят посплетничать.
Я закатил глаза, стиснув челюсти, и поставил бокал.
— Давай сосредоточимся на бизнесе, Максвелл.
Улыбка на его губах стала шире, как будто он что-то выиграл.
— На Люцифера подействовала рабыня? Это довольно…