Клянусь тебе в неверности
Шрифт:
Прошло уже два дня с того вечера, как я объявила Богдану, что планирую подать на развод. От воспоминаний о его, налившемся яростью, взгляде до сих пор по спине проползают мурашки.
О том, что было дальше даже вспоминать не хочу. Слишком мерзко вновь и вновь прокручивать в голове эхо его криков и оскорблений. (Бессовестный автор не дал посмотреть на самую соль – скандал. Тише, эмоций в этой книге будет хоть отбавляй, и не только хороших)
Единственным выходом в тот вечер было только собрать полусонную Машку и отвезти ее
Вчера я начала подыскивать нам квартиру, чтобы не стеснять родителей, хоть те и не против внезапных гостей в нашем лице.
Поговорить с мужем всё же придется. Я прекрасно это осознаю. Но прежде нам обоим следует успокоиться и немного прийти в себя. Крики и гнев не лучший соратник в таких вопросах. Я не виню его за эти эмоции – какой мужчина спокойно бы воспринял новость о неверности своей же жены и ее желании подать на развод?
– Машунь, - спокойно говорю я и заглядываю ребенку в глаза. – Мама и папа пока поживут отдельно. – искренне собиралась продолжить и адекватно все объяснить собственному ребенку, но слова застревали в горле.
Машка волнительно посмотрела на меня и тут же спросила:
– Папа тебя обидел, да? – маленькая детская ладошка коснулась моей щеки в знак неподдельной поддержки. Дыхание перехватило. – Я слышала, как он кричал на тебя в тот вечер. Это из-за того, что ты отвела меня на высокую горку?
Краем глаза заметила, как за моим разговором с дочерью внимательно следит мама, которая сейчас на кухне пьет чай. Ей как раз открывается великолепный обзор на прихожую.
Матери я объяснила все еще той ночью, когда мы приехали. Вот уж от кого я точно не получу ни единого грамма осуждения или упреков – так это от своих же родителей. Наверное, так нельзя говорить, но с ними мне повезло.
– Нет, малышка. – немного охрипше произношу и давлю подбадривающую улыбку. – Ты тут совершенно ни при чем. И папа не обижал меня. Не думай так. Папа хороший человек, и он тебя очень сильно любит. Как и я. Просто иногда в отношениях взрослых людей возникают проблемы, которые никак не решить.
На удивление, дочь совершенно спокойно восприняла эти слова. Пожала плечами, и, видимо убедившись, что ее вины в нашей ссоре нет, беззаботно мне улыбнулась.
– Папа все равно останется твоим папой, слышишь? – я глотаю окончания слов от волнения, но все равно продолжаю. – Вы будете часто видеться с ним, даже если мы больше не будем жить в нашей квартире все вместе. Он не станет тебя меньше любить.
Машка кивает, давая понять, что понимает меня.
– Как только мы все выясним, я обязательно тебе все объясню и расскажу, что мы будем делать дальше.
Девочка уцепилась за мою шею и обняла, вымещая в коротком прикосновении океан детской любви и ласки. А я была ей бесконечно благодарна за то, что она именно такая, какая есть. Спокойная и понимающая. Сколько детей на ее месте закатили бы истерику, требуя немедленно воссоздать привычную для них картину этого мира?
Передав дочь в надежные руки Алисы, чтобы та отвезла ее в школу, я вернулась на кухню и устало осела на край табурета.
Мама тут же подскочила
Женщина прятала взгляд, украдкой поглядывая на меня. Она всегда такой была, и меня это забавляло. Боялась вторгнуться на мою личную территорию или переступить грань. Не хотела лезть не в свое дело, особенно когда я стала старше.
Разве хоть одно «спасибо» способно передать благодарность за это? Именно моя мама вложила в мне в голову ценность личности и неприкосновенности личных границ, которые я сейчас пытаюсь передать своей дочери.
– Все в порядке. – успокаиваю я нервный взгляд матери. – Со мной все хорошо. И с Машей тоже. Просто это трудное время, которое надо преодолеть.
– Мирр, ты не думаешь, что Богдан не даст тебе развод?
Я закусываю губу. Конечно же, думаю. Но как могу, отмахиваюсь от этих мыслей. Не стоит даже в собственной голове делать из мужа тирана. Я ведь жила с ним десять лет. За это время я успела узнать, что он взрослый, уравновешенный мужчина. Богдан не станет силой держать меня с дочерью возле себя, лишь бы не лишиться жены. Неверной, к тому же.
– Все будет хорошо. – я накрываю руку матери своей ладонью. – Не переживай за нас, пожалуйста. Я обещаю, что разберусь со всем этим.
Кошусь в сторону родительской спальни. Там отец глотает валерьянку уже второй день.
– И папе, пожалуйста, скажи, что никакой катастрофы не произошло. Меня он не слушает.
Мать усердно трясет короткими волосами в ответ и виновато улыбается одними глазами.
– Он просто не ожидал таких новостей. Ты ведь знаешь отца. Мы с ним сорок лет в браке и ни разу даже и не подумали о разводе. Но сейчас времена другие…
***
– Здесь собственная большая терраса. – говорит приветливая девушка – риэлтор и распахивает стеклянные двери. Мы выходим на большой открытый балкон. – Вид очень красивый даже зимой. А за счет того, что дорога внизу не центральная, лишний шум Вас не побеспокоит.
Затем она ведет меня в просторную светлую ванную, с отделкой из белой сверкающей плитки и фурнитурой, украшенной золотистым орнаментом. Большую гостиную с древесным паркетом и огромными окнами, заливающими помещение светом. Мы оглядываем обе спальни, и я моментально принимаю решение, какая из них будет комнатой Машки, а где я поставлю кровать для себя. И наконец проникаем на кухню, которая совмещена еще с одной малой гостиной. По центру стоит диван, огибаемый барной стойкой и высокими стильными стульями.
– Здесь много света… - задумчиво произношу, прикидывая в уме, сможет ли эта квартира стать нашим новым домом.
О том, чтобы остаться в старой квартире не может идти и речи.
У нас с Богданом нет ни брачного договора, ни каких-то устных договорённостей как мы будем делить имущество в случае развода. Мы просто никогда это не обсуждали. И сейчас я четко осознаю – зря. Случиться может все что угодно, и иногда просто необходимо заранее позаботиться о всех возможных вариантах развития событий.