Клятва Грейсона
Шрифт:
— Ты была там, — сказал я, переходя прямо к делу.
Она налила себе бокал вина, повернулась и вопросительно протянула его мне. Я покачал головой. Она сделала один большой глоток, прежде чем ответить.
— Да, я была там. Как ты думаешь, кто заплатил по двадцать пять сотен долларов за тарелку?
Я настороженно посмотрел на нее.
— Ты заплатила за кого? Харли и Присциллу?
Она сделала еще один глоток вина.
— И за себя. Я решила, что это было благое дело. Так ты действительно не знал об этом?
— Нет.
Она кивнула
— Твоя жена приходила ко мне на прошлой неделе. Очевидно, этот парень Купер был замешан в чем-то, что вызвало у вас раздор. Она сказала, что знала его слабость и планировала снять все на камеру, чтобы шантажировать его, а следовательно, и своего отца.
Я с громким свистом выдохнул воздух. Кира. Я собирался зацеловать ее до бесчувствия, а потом задушить. Она планировала шантажировать его, сделав непристойные фотографии.
Из всех сумасшедших, безмозглых схем!
— Из того, что я вижу, они получили больше, чем рассчитывали. Даже Вашингтон весь в волнении из-за этого. О нечестном правительстве сегодня говорят в каждом городе Америки.
Я пытался это осознать.
— Значит, план состоял только в том, чтобы сделать запись?
Джессика пожала плечами.
— Они не упомянули об этом при мне. Она просто спросила, буду ли я финансировать это.
— И почему ты это сделала? — спросил я, думая обо всех тех случаях, когда она говорила мне жестокие вещи, обо всех тех случаях, когда она наблюдала, как мой отец наказывал меня просто за то, что я существую.
Она отвернулась и посмотрела в окно, потягивая вино.
— У меня было время все обдумать с тех пор, как Форд ушел, — она повернулась ко мне, поставив бокал с вином на журнальный столик. — Я… могла бы быть лучше, когда дело касалось тебя. Мне было горько и больно, и… — она махнула рукой вокруг. — Ну, я уверена, что тебе неинтересно об этом слышать, и, честно говоря, мне не очень интересно об этом говорить. Но когда меня попросили помочь, я решила, что должна тебе хотя бы это. Твоя жена, она, очевидно, очень любит тебя, Грейсон, — она посмотрела на меня так, словно увидела в первый раз.
Я был ошеломлен. Пока я молча таращился на нее, она подошла к небольшому письменному столу в углу и достала что-то из верхнего ящика.
— Я собиралась отправить это тебе, но так как ты здесь… — она протянула его мне, и я взял его у нее, посмотрев вниз, чтобы увидеть, что она выдала мне чек на двести пятьдесят тысяч долларов.
— Что это такое? — потребовал я, протягивая его ей обратно.
— Это часть имущества твоего отца. Надеюсь, это покроет хотя бы часть ущерба, который он нанес винограднику перед смертью.
Она знала. Она знала, что он сделал.
— Что, если мне не нужны его деньги?
— Тогда ты был бы таким же заблудшим дураком, каким был он. Возьми это и живи своей жизнью, Грейсон, где бы это ни было. Возьми это и будь счастлив.
— Я…
— Розы и
— Я… что? Да.
Она кивнула, и что-то промелькнуло на ее лице, похожее на печаль или, возможно, сожаление. Она направилась к двери.
— Хорошо, я рада это слышать, — сказала она. — Полагаю, ты сможешь выйти сам?
— Да, — сказал я, испытывая растерянность, удивление, надежду и сотни других эмоций, которые я не мог определить в тот момент. Я сложил чек и положил его в бумажник, а затем вышел из дома моей мачехи.
Я был потрясен. Только Кира могла смягчить такое сердце, как у Джессики. Только Кира. Боже, только она.
Мне нужно было найти жену и кое-что сделать. Я собирался пресмыкаться так сильно, что, возможно, придется найти для этого новое слово.
Глава 25
Кира
— Вот это, прямо здесь, и есть определение жалкий, — сказала Кимберли, выглядывая в окно рядом со мной.
Дождь барабанил по стеклу квартиры Шэрон, где я жила последние пару недель. Мужчина, сидевший на крыльце внизу — мужчина, который до сих пор был моим мужем, — промок до костей, его темные волосы прилипли к голове. И на нем были крылья дракона.
— Ты собираешься сжалиться над ним или как? — спросила Кимберли, поворачиваясь ко мне и скрестив руки на груди. Зная, что Шэрон была в центре, а я была одна, она примчалась сюда после того, как Грейсон появился в ее квартире, умоляя ее сказать ему, где я. Она уступила, но я не уверена, что я смогу. Грейсон потратил двадцать минут, колотя в парадную дверь и зовя меня. Когда начался дождь, я была уверена, что он уйдет, но вместо этого он сел и устроился на ступеньках.
Я покачала головой.
— Не могу, Кимберли. Я только взгляну на него и сдамся, но то, что он мне сказал… то, что он, возможно, сделал… Я не могу сдаться, — Грейсон знал мою ахиллесову пяту и атаковал ее самым резким способом.
«С тех пор как ты ушла, я пришел к выводу, что мне нравятся более изобретательные женщины, чем диктуют брачные обеты. За последнее время я попробовал довольно многих. Ты была ничего, но после тебя у меня были и получше».
Я почувствовала резкий, болезненный укол в районе сердца, когда его слова всплыли в моей памяти. Я отошла от окна, чтобы не смотреть на него там.
— Плюс то, что я сделала. Я строила планы и интриги и…
— Да, ты придумала, мать его, ОЧЕНЬ МНОГО ХРЕНОВЫХ ИДЕЙ, и тебе просто повезло, что ты не сказала мне об этом заранее, потому что я бы связала тебя, а не позволила тебе пройти через это. Но также, Кира, ты смогла разоблачить двух самых коррумпированных политических деятелей в новейшей истории — тех, кто в конечном итоге разрушил бы много жизней. Я горжусь тобой.
Я испустила долгий вздох.
— Присцилла проделала всю тяжелую работу. Но, в любом случае, Грейсон не обязательно увидит это так, как ты.